Железный цветок

Можно подумать, тюрьму строили, чтобы выдержать в ней осаду войск фейри.

Мне хочется схватить Айвена за руку и бежать из этого страшного места.

Совсем молодой часовой с квадратным подбородком молча ведёт нас к главному входу – широким деревянным дверям, на которых вырезано гигантское дерево, покрытое листьями. Часовой заходит первым, и мы ждём, пока он объявит о нашем прибытии.

Спустя всего несколько секунд дверь открывается, и на пороге нас приветствует сухопарый пожилой мужчина. Зелёные глаза этого мага невозмутимо смотрят на нас сквозь очки в серебряной оправе. Он выглядит как настоящий хладнокровный учёный. На чёрном одеянии – врачебные инструменты в круге, герб гильдии гарднерийских хирургов. На поясе в ножнах покачивается волшебная палочка, на рукаве – три полоски, знак мага третьего уровня.

– Маг Деймон, – льстиво склоняется в поклоне хирург, – вы снова к нам. Визит неожиданный, но более чем желанный.

– Отведите меня к икаритам, – говорю я, подражая тётиной манере требовательно произносить слова. – Я хочу видеть Ариэль Хейвен.

Он с уважением кивает и, отступив на шаг, взмахом ухоженной руки приглашает нас войти.

С громко стучащим сердцем я переступаю порог тюрьмы.

В круглом вестибюле всё напоминает о полночном лесе. Нас окружают высокие, вырезанные из чёрного камня деревья. Каменные ветви переплетаются в вышине, стволы деревьев образуют несколько полутёмных коридоров. Зелёные фонари со светящимися эльфийскими камнями заливают пространство тусклым светом. Кожа на моей исчерченной линиями обручения руке причудливо сияет.

– У вас есть приказ забрать эту икаритку из тюрьмы? – мимоходом интересуется хирург, явно не желая злить высокопоставленную гостью.

– Нет, – сдерживая дрожь, отвечаю я. – Пока нет. Совет собирается на заседание через час. Я пришлю вам приговор, как только его утвердят в Совете. У нас нет времени на пустые формальности.

– Конечно, маг Деймон, – покорно кивает наш провожатый.

Мы идём по чёрным каменным коридорам, мои каблучки постукивают по идеально отполированным плиткам пола, а тяжёлые шаги Айвена глухо раздаются позади.

Наконец хирург снимает с пояса связку ключей и отпирает тяжёлую деревянную дверь. За дверью оказывается витая каменная лестница, по которой мы спускаемся навстречу прохладному воздуху.

В самом низу нас ждёт сумрачный туннель, залитый тем же тускло-зелёным светом. Издали доносятся слабые стоны и неразборчивое бормотание.

Задолго до того, как мы подходим к арочному входу в главные помещения тюрьмы, я узнаю витающий в воздухе запах нилантира, вызывающий тошноту и грустные воспоминания.

И ещё кое-что, от чего мороз продирает по коже. Вдали, в лабиринте каменных коридоров, кричит ребёнок.

Пожилой маг останавливается и снимает с вкрученного в стену крючка связку с ключами. Впереди виднеются железные решётки тюремных камер.

Сумрак окутывает нас всё плотнее, зелёные фонари светят особенно тускло, но мне вдруг кажется, что я уже видела нечто подобное.

Во сне. Мне снилось, как я пыталась освободить из клетки Марину и малышку Ферн. И это было в точно таком же залитом зеленоватым светом подземелье.

Я поднимаю глаза к потолку и среди вытесанных из камня ветвей вижу полупрозрачную белую птицу. Она появляется лишь на мгновение и тут же исчезает. Насторожившись в ожидании чего-то страшного, я чувствую, как «очнувшийся» в сапоге Белый Жезл согревает мне лодыжку.

Миновав ещё один арочный проход, мы оказываемся в коридоре среди зарешёченных пещер-камер. Сначала я ничего не могу разглядеть, но вскоре глаза привыкают к тусклому свету.

Я останавливаюсь у первой же клетки и вглядываюсь внутрь.

Там, съёжившись на полу и уставившись на меня молочно-белыми пустыми глазами, сидит, обхватив измождёнными руками худые колени, икарит. Крыльев у него нет – на их месте едва шевелятся два коротких обрубка.

Камера маленькая и холодная. В ней ничего, кроме пустой деревянной кровати и железного ночного горшка.

И металлической миски с ягодами нилантира.

Икарит разевает окрашенный чёрным соком ягод рот и шипит на меня, оскалив остатки острых полусгнивших зубов.

И тогда я узнаю его – это тот самый, что напал на меня в Валгарде.

Ужас и жалость к несчастному чёрной волной отталкивают меня прочь, пока я не натыкаюсь спиной на железную решётку другой камеры.

Руки с острыми когтями впиваются мне в локти и прижимают к железным прутьям. Зловонное дыхание опаляет мне ухо. Я в страхе дёргаю головой и вижу вытаращенные совсем рядом пустые глаза другого икарита.

– Я вырву тебе руки, – с ненавистью шипит он. – Как они отрезают нам крылья.

Маг быстрым движением просовывает волшебную палочку между прутьев и бормочет заклинание. Вокруг вспыхивают синие молнии, и икарит отпускает мои руки.

Покачиваясь, я отступаю на середину коридора и оглядываюсь на поверженного икарита. Он корчится на каменном полу, обвитый синими сверкающими полосами.

Задыхаясь от ужаса при виде того, как привычно хирург расправился с икаритом, я потираю саднящие локти под подозрительным взглядом пожилого мага.

Он смотрит на меня недоверчиво, будто не веря своим глазам.