Женский хор

— Да. Новости распространяются быстро…

— Здесь все друг друга знают. И вас уже очень ценят.

— Неужели? Но я ничего такого не сделала…

Ничего такого, за что меня можно было бы ценить…

— Вы сделали достаточно, чтобы заработать хорошую репутацию. Вам у нас понравится.

— Ну… тем лучше, — неуверенно сказала я.

Мне здесь понравится? Мне очень жаль, цыпочка, но я здесь ненадолго.

Я махнула ей рукой и вошла в подвал.

* * *

Там было жарко. Еще жарче, чем в маленьком отделении. И темнее. Помимо тусклых ламп над пожарными выходами единственным источником света здесь были неоновые плафоны, большинство из которых трещали и мигали. Согласно указаниям Анжелы, мне предстоял длинный переход до центрального здания больницы. Но, увидев две противопожарные двери, одну справа, другую слева, я начала сомневаться. Какой из них воспользоваться?

С ориентацией в пространстве у меня всегда были проблемы. Я смутно вспомнила, что Анжела посоветовала идти направо.

Я шла несколько минут, переходя из одной пожарной двери в другую, по одинаковым коридорам, и ничто не указывало на то, что я продвигаюсь вперед. Мне казалось, что я снова и снова прохожу по одному и тому же месту, как в странных снах, когда пытаешься открыть дверь, а открыв ее, понимаешь, что стоишь там же, где стоял в начале пути. По обе стороны коридора виднелись закрытые двери с пронумерованными табличками, и каждая дверь почти ничем не отличалась от остальных.

Спустя какое-то время, когда я миновала шесть или семь одинаковых коридоров, мне стало не по себе. Я находилась в огромной больнице, но тогда мне показалось, что я в центре бескрайней пустоты.

Я подумала: еще один коридор, и, если он окажется таким же, я поворачиваю назад и иду по улице — только надо найти дверь, из которой я вышла в самом начале, и чтобы она открывалась изнутри, — но я решила об этом не думать, толкнула пожарную дверь и очутилась в квартире.

Ну, не совсем в квартире, но в помещении, очень похожем на квартиру. Здесь были стол, стулья, кухонный уголок, душевая кабина с пластиковой занавеской и двуспальная кровать, вокруг которой громоздились полки с книгами. И все это — между двумя пожарными дверьми. Но как я ни смотрела, никак не могла найти дверь с противоположной стороны.

На двуспальной кровати кто-то лежал и читал в свете прикроватной лампы.

Чтец положил книгу и взглянул на меня поверх очков:

— Здравствуй, цыпочка моя!

— Что вы… что вы тут делаете?

Он сел на кровати, снял очки и очень серьезно на меня посмотрел:

— То же самое я могу спросить у тебя: это ты ко мне пришла, начальница.

Это был мужчина лет шестидесяти с длинными волосами, собранными на затылке и напоминавшими львиную гриву. Его лицо было очень загорелым, щеки плохо выбриты, но одежда выглядела так, будто ее постирали и отутюжили тем же утром, а тонкие голые ноги были безукоризненно чисты. Он сел на край кровати, опустил ступни в тапки, мягкой походкой подошел ко мне и протянул мне руку:

— Рене.

— Джинн Этвуд.

— А… маленький гений… Мне о тебе рассказывали.

— Кто?

— Девочки. Они приносят еду, я прошу их остаться, пока ем, и они мне все рассказывают. Ты пришла из маленького отделения?

— Да…

— Какой сегодня день?

— Четверг.

— Значит, в отделении ДПБ сегодня Сильвиэн. Она передала для меня сообщение?

— Да, она сказала, что в полдень занесет вам поднос.

— Она такая милашка, — сказал он, обнажив гнилые зубы. — У нее всегда есть для меня поднос. С самого начала.

— Вы здесь давно?

— Да, но у меня нет времени об этом рассказывать. Ты идешь в отделение неотложной помощи, так?

— Да…

Как он может знать то, о чем я сама узнала лишь пять минут назад?

— Значит, ты свернула не в ту сторону.

Очевидно.

Заметив мою расстроенную мину, Рене рассмеялся:

— Но порой нужно потеряться, чтобы найти правильный путь. А иногда приходится пробовать несколько…

— Да, только ходить по кругу не в моей привычке.

— Правда? Ты всегда знаешь, куда идешь?

Я заметила, что он начал обращаться ко мне на «ты» сразу, как я вошла… в его палату.

— Как правило. Я сначала узнаю, куда идти, и лишь потом трогаюсь в путь.

— Lucky you[27]…

Он стоял и смотрел на меня, как будто ждал чего-то.

— Простите, мне надо идти.

— No problemo. Увидимся.

— Да.

Если только наверху.

Я вышла через пожарную дверь.