Жены и дочери

— Позови Доусон, Харриет, — повторила леди Камнор, не обращая на госью внимания, и закрыла глаза.

Леди Харриет прекрасно знала нрав матушки, а потому почти силой вывела миссис Гибсон из комнаты: по пути та не переставала повторять, что все это неправда: дорогую леди Камнор ввели в заблуждение.

Лишь когда они оказались в комнате леди Харриет, хозяйка заговорила:

— Итак, Клэр, слушай. Тебе придется поверить тому, что я намерена сказать, поскольку эту историю мне поведал сам мистер Престон. Началось с того, что до меня дошли сплетни, связанные с его именем, я встретила его во время верховой прогулки и спросила, что все это значит. Разумеется, сначала он не хотел ничего говорить: ни одному мужчине не понравится признаваться в том, что его бросили, — и он попросил нас (я была с отцом) никому ничего не говорить. Но увы: папа поделился новостью с мамой, — так что, как видишь, она владеет самыми достоверными сведениями. Надежнее не бывает.

— Но Синтия обручена с другим человеком, да и в Лондоне получила блестящее предложение. От мистера Престона одни неприятности.

— Ну уж нет! Думаю, в данном случае ваша очаровательная мисс Киркпатрик организовала помолвку с одним, если не с двумя джентльменами, а третьего привлекла ради выгодного предложения. Терпеть не могу мистера Престона, но считаю, что в данном случае он не кривил душой.

— Не знаю… Всегда чувствовала, что он таит на меня обиду, а мужчины так изобретательны в мести. Признайте, что, если бы вы с ним не встретились, на меня бы не вылился гнев дорогой леди Камнор.

— Она всего лишь хотела вас предупредить. Мама всегда очень строго воспитывала нас, не допускала даже намека на флирт.

— Но характер невозможно изменить: Синтия не строит глазки и не хихикает, как дурочка; всегда держится, как подобает леди: это невозможно отрицать, — но обладает способностями привлекать мужчин (должно быть, унаследовала от меня). — Миссис Гибсон застенчиво улыбнулась в ожидании подтверждения, но восторженной оценки не прозвучало. — Но, конечно, я с ней поговорю и выясню всю подноготную компрометирующих слухов. Пожалуйста, передайте леди Камнор, что ее слова о моем платье и прочем глубоко меня задели, а ведь оно и стоило всего-то пять гиней: со скидкой при первоначальных восьми!

— Не стоит волноваться еще и этому поводу: и без того выглядите чрезвычайно возбужденной. Не удивлюсь, если у вас лихорадка! Не надо было надолго оставлять вас с мамой в ее жаркой комнате, хотя знаете ли, она всегда очень рада вашему присутствию.

Леди Харриет ничуть не кривила душой: графиня Камнор действительно ценила компанию Клэр, хотя постоянно читала ей унизительные нотации, отчего нынешней миссис Гибсон всегда было не по себе. И все же даже такие встречи с графиней считались честью, поскольку приглашались на них далеко не все.

Леди Харриет сочла необходимым уделить внимание Клэр больше обычного, чтобы загладить досаду, да и леди Коксхейвен долго беседовала с гостьей, прибегая к научным данным и глубоким выводам, что было лестно, хотя совсем непонятно. Лорд Камнор — великодушный, веселый, добрый и свободный в поступках — в качестве благодарности за визит вручил ей кусок оленьей вырезки и сверток мелкой дичи. Возвращаясь из Тауэрс-парка в одиночестве, но зато в великолепном экипаже, миссис Гибсон осознала лишь один недостаток своего там пребывания: недовольство леди Камнор, — и решила, что виновата в этом дочь, не желая принимать правду, заключавшуюся, как не раз объясняли здравомыслящие члены семьи, в состоянии здоровья графини.

Миссис Гибсон не собиралась обрушивать на Синтию все свои неприятности, как не собиралась отчитывать за странное поведение, которому наверняка есть убедительное объяснение, но, обнаружив дочь спокойно сидевшей в гостиной, безвольно опустилась в свое кресло и в ответ на бодрое приветствие устало проговорила:

— Жаль, что визит оказался не настолько приятным, как я ожидала.

Взгляд ее сосредоточился на ковре, а лицо осталось равнодушным к участливым вопросам дочери.

— Может, все же скажешь, в чем дело? — невинно уточнила мисс Киркпатрик.

— В тебе, Синтия, в тебе! Мне и в голову не могло прийти, что придется выслушивать нечто подобное.

Глаза девушки вспыхнули, лицо исказила гримаса гнева.

— Какое им до меня дело? И с какой стати вообще меня обсуждают в Тауэрс-парке?

— В городе только о тебе и говорят, так что удивляться нечему. Лорд Камнор всегда все слышит и знает. Если не хочешь, чтобы люди сплетничали, веди себя осторожнее.

— Зависит от того, что именно говорят, — пожала плечами Синтия, изображая легкость, которой не ощущала, поскольку догадывалась, о чем пойдет речь.

— Мне, во всяком случае, было не до веселья. Нет ничего приятного в том, что леди Камнор отчитывала меня как школьницу за поведение моей дочери: флирт, разрыв помолвки, — так, будто я имею к этому какое-то отношение. В общем, визит испорчен.

Миссис Гибсон то и дело театрально вздыхала, и Синтии ничего не оставалось, кроме как сесть напротив матери.

— Может, все-таки расскажешь, что именно наговорили? Если в чем-то обвиняли, мне следует знать.