Жены и дочери

— Аккуратно ведите счета и помните о своем месте в жизни. Насколько понимаю, мистер… — Она оглянулась, ожидая подсказки забытого имени. — …мистер Хендерсон занимается правом. Хоть против юристов и существует предубеждение, среди них есть и вполне порядочные, респектабельные люди. Уверена, что и мистер Хендерсон таков же, иначе ваша добрая матушка и наша давняя подруга мисс Гибсон не одобрила бы эту помолвку.

— Он адвокат, — вставила Синтия, не в силах сдержаться. — Выступает в судах.

— Ах да. Адвокат. Суды. Понимаю, так что незачем говорить слишком громко, дорогая. Что я собиралась сказать до того, как вы меня перебили? Немного привыкнув к приличному обществу, поймете, что перебивать не принято. Это считается дурной манерой. Хотела еще многое посоветовать, но вы спутали мысли. Харриет, о чем просил узнать твой отец?

— Полагаю, ты имеешь в виду мистера Хемли?

— Ах да! В следующем месяце собираемся пригласить к себе друзей лорда Холлингфорда, и лорд Камнор особенно желает видеть мистера Хемли.

— Сквайра? — удивленно уточнила миссис Гибсон.

Леди Камнор слегка поклонилась, словно хотела сказать: «Если бы не перебили, пояснила бы сама».

— Нет, речь идет о Роджере Хемли, знаменитом путешественнике и ученом. Полагаю, он доводится сквайру сыном. Лорд Холлингфорд хорошо его знает, однако, когда мы пригласили молодого человека в первый раз, он отказался и не объяснил причину отказа.

Неужели Роджер действительно отклонил предложение из Тауэрс-парка? Миссис Гибсон не могла в это поверить. А леди Камнор продолжила:

— В этот раз мы особенно желаем его видеть: на той неделе в Англию вернется мой сын лорд Холлингфорд и приедет герцог Атерстон. Кажется, мистер Гибсон очень близок с мистером Хемли. Как по-вашему, ему удастся убедить молодого человека почтить нас своим присутствием?

Все эти уважительные слова прозвучали из уст гордой леди Камнор в адрес Роджера Хемли, которого пару лет назад хозяйка дома выгнала из гостиной за несвоевременный визит, а Синтия выбросила из своего сердца! Миссис Гибсон испытала глубокое изумление и робко пробормотала, что уверена: мистер Гибсон исполнит любое пожелание ее светлости.

— Спасибо. Вы достаточно хорошо меня знаете, чтобы понимать: я не из тех людей, а Тауэрс-парк не из тех домов, которые зазывают к себе гостей, но в данном случае склоняю голову. Знатные персоны должны первыми оказывать почести тем, кто отличился в искусстве или науке.

— К тому же, мама, — добавила леди Харриет, — папа утверждает, что Хемли владеют своей землей со времен Вильгельма Завоевателя, а мы обосновались в графстве всего-то век назад. Ходят слухи, что первый Камнор разбогател на продаже табака при короле Якове.

Если леди Камнор и не принялась немедленно нюхать табак, то повела себя в аналогичной манере: завела с Клэр негромкий, но авторитетный разговор о деталях свадьбы, который продолжался вплоть до той минуты, когда она собралась закончить визит. Произошло это в самый ответственный момент, когда леди Харриет восторженно описывала достоинства курорта Спа — одной из предполагаемых остановок во время свадебного путешествия молодоженов.

Тем не менее леди Камнор приготовила невесте ценный подарок: Библию и молитвенник в бархатных переплетах с серебряными застежками, а также набор хозяйственных учетных книг: в начале каждой графиня собственной рукой обозначила правильное количество хлеба, масла, яиц, мяса и бакалейных продуктов в расчете на одного члена семьи. Все это сопровождалось лондонскими ценами, так что даже самая неопытная хозяйка могла понять, превышают ли расходы реальные средства, — так графиня и пояснила в прилагаемом к благочестивому подарку письме.

— Если собираешься в Холлингфорд, Харриет, передай эти книги мисс Киркпатрик, — обратилась леди Камнор к дочери, запечатав письмо со всей строгостью и аккуратностью безупречной хозяйки. — Кажется, завтра все они едут на свадьбу в Лондон, несмотря на то что я напомнила Клэр об обязанности венчаться в одной из местных приходских церквей. Она ответила, что вполне со мной согласна, но муж так хочет посетить столицу, что долг супруги не допускает возражений. Я посоветовала повторить ему мои доводы против свадьбы в Лондоне, но боюсь, что она подчинилась. Во время жизни у нас покорность была главным недостатком Клэр: она всегда соглашалась и никогда не могла сказать «нет».

— Мама, — лукаво заметила леди Харриет, — разве ты относилась бы к ней так же хорошо, если бы она постоянно возражала и отвечала «нет», когда ты хотела услышать «да»?

— Несомненно, дорогая. Люблю, чтобы все имели собственное мнение. Вот только когда мое мнение основано на опыте и размышлениях, мало кому доступных, считаю, что они должны проявить уважение и принять к сведению то, что им говорят. Думаю, только упрямство мешает им это признать. Надеюсь, я не деспот? — спросила графиня с нескрываемой тревогой.