Жены и дочери

Эти и другие подобные высказывания создали у Молли впечатление о будущей миссис Осборн как о великолепной, блестящей молодой леди, чье присутствие превратит старый Хемли-холл из милого уютного гнездышка в официальный парадный особняк. Да и сам Осборн в беседе с миссис Гибсон отзывался о местных красавицах с ленивым пренебрежением и даже дома умудрялся держаться высокомерно. Только в беседе с миссис Гибсон высокомерие казалось социально презрительным, а дома — поэтически презрительным. Так какую же немыслимо элегантную особу выбрал он в качестве супруги? Что за леди смогла очаровать его, в то же время оставаясь тайной для родителей? В конце концов, Молли заставила себя отвлечься от напрасных попыток. Ничего узнать все равно не удастся, так что не стоит и стараться. Непреодолимая стена обещания преграждала путь. Скорее всего было бы неправильно вспоминать случайные обрывки разговоров и имена, чтобы составить связную картину. Молли боялась встретиться с кем-нибудь из братьев, однако за столом все собрались как ни в чем не бывало. Сквайр хранил молчание — то ли от меланхолии, то ли от недовольства. После возвращения старшего сына он не разговаривал с ним ни о чем, кроме самых необходимых, неизбежных мелочей, а состояние жены угнетало его, не позволяя видеть ничего вокруг. Осборн держался с отцом равнодушно, однако Молли понимала, что равнодушие это чисто внешнее, хотя и не примирительное. Спокойный, уравновешенный, естественный Роджер говорил больше других, однако многочисленные переживания сказывались и на нем. Сегодня он обращался, главным образом, к Молли, рассуждая о новейших открытиях естествознания, благо тема не требовала от слушателей активных ответов. Молли ожидала увидеть Осборна изменившимся: смущенным, пристыженным, сердитым или даже «женатым», — но за столом сидел самый обычный Осборн: красивый, элегантный, томный, сердечный с братом, вежливый с ней, в глубине души переживающий из-за ссоры с отцом. Она никогда бы не догадалась, что за столь обыденным поведением скрывается тайный роман и даже брак. Ей всегда хотелось прикоснуться к настоящей любовной истории. Сейчас это произошло, но создало лишь ощущение неловкости, неопределенности и обмана. Честный, прямолинейный отец, тихая, но открытая жизнь в Холлингфорде, где каждый знал, что делают остальные, по сравнению с этим казались надежными и добрыми. Конечно, она с болью покидала и любимый Хемли-холл, и свою дорогую, погруженную в болезненный сон подругу. Однако расставание с миссис Хемли значительно отличалось от расставания две недели назад. Тогда Молли была нужна каждую минуту и знала, что несет утешение, а сейчас для бедной леди, чье тело пережило душу, она не существовала.

Молли отправилась домой в экипаже. Напутствием стала искренняя благодарность всех членов семьи: Осборн обшарил оранжереи в поисках цветов; Роджер собрал книги по самым разным темам; сквайр долго тряс ей руку, не находя слов, а потом заключил в объятия и расцеловал, как родную дочь.

Глава 19

Приезд Синтии

Когда Молли вернулась, отца дома не было, и встретить ее оказалось некому. Слуги сказали, что миссис Гибсон отправилась с визитами. Она поднялась к себе, чтобы распаковать и расставить привезенные книги, и, к своему удивлению, увидела, что в такой же комнате в противоположном конце коридора идет уборка, туда несут воду и чистые полотенца.

— Кого-то ждем? — спросила она горничную.

— Дочку госпожи из Франции. Завтра приезжает мисс Киркпатрик.

Неужели наконец-то появится неведомая Синтия? Какая радость иметь подругу, почти сестру, своего возраста! Подавленное настроение внезапно пережило возрождение. Теперь Молли с нетерпением ждала возвращения миссис Гибсон, чтобы расспросить обо всем. Должно быть, планы изменились неожиданно, так как еще вчера, в Хемли-холле, отец ничего не сказал. Наконец миссис Гибсон явилась, уставшая от ходьбы и тяжелого бархатного плаща, и пока мачеха не переоделась в домашнее платье, немного не отдохнула, задавать вопросы не имело смысла, а потом и не потребовалось: ответ последовал сам собой:

— Ах да! Синтия приедет завтра почтовым дилижансом, который прибывает в десять. Какой сегодня тяжелый день! Я едва не валюсь с ног! Полагаю, у Синтии появилась возможность покинуть школу на две недели раньше, чем мы планировали, и она с радостью ею воспользовалась, так что я не успела выразить свое мнение относительно столь раннего приезда: платить-то все равно придется, как если бы она осталась в школе до конца. К тому же я собиралась попросить ее привезти мне французскую шляпку, и тогда ты смогла бы заказать себе такую же, но, несмотря ни на что, я очень рада приезду бедняжки.

— С ней что-то случилось? — спросила Молли.

— Нет. С какой стати?

— Вы назвали дочь бедняжкой, вот я и подумала: она заболела.