Жены и дочери

Ей было абсолютно ясно, что дома Осборну плохо. Он утратил легкий налет цинизма, которым бравировал, обещая достичь грандиозных успехов в учебе. В этом заключался единственный положительный результат провала. Если мистер Хемли и не давал себе труда по достоинству оценить других людей и их достижения, то во всяком случае разговор его утратил избыточный привкус критического перца. Он держался более рассеянно и менее любезно, заметила миссис Гибсон, однако вслух не сказала, выглядел нездоровым, но это обстоятельство могло стать следствием душевного разлада, который Молли время от времени замечала сквозь вуаль светской беседы. Порой в разговорах с ней он вспоминал ушедшие счастливые дни или время, когда матушка была жива, после чего голос его стихал, а лицо омрачалось, так что Молли жаждала выразить глубокое сочувствие. Об отце он упоминал нечасто и всегда с тем болезненным напряжением, которое существовало во время ее жизни в Хемли-холле. Почти все знания об этой семье Молли почерпнула из рассказов мадам и не знала, насколько отец знаком с тонкостями их отношений, поэтому старалась не задавать лишних вопросов, тем более что обсуждать семейные дела пациентов мистер Гибсон всегда наотрез отказывался. Иногда ей казалось, что это был сон: те краткие полчаса в библиотеке Хемли-холла, когда она случайно узнала о столь важном для Осборна обстоятельстве, так мало повлиявшем на образ его жизни — как на словах, так и на деле. В течение тех двенадцати-четырнадцати часов, которые она после этого провела в доме, ни сам Осборн, ни Роджер ни словом не упомянули о женитьбе. Действительно, это вполне могло оказаться сном. Вероятно, тайна тяготила бы Молли куда болезненнее, если бы Осборн проявлял особое внимание к Синтии. Она определенно его интересовала и привлекала, но вовсе не страстно и пылко. Он восхищался ее красотой и ценил обаяние, но в то же время нередко отходил, чтобы сесть рядом с Молли и поговорить о матушке, вспомнить которую мог только с ней и больше ни с кем. Однако мистер Осборн так часто появлялся в доме, что миссис Гибсон имела некоторые основания считать объектом его интереса дочь. Молодому человеку нравилось общество двух умных красивых девушек с прекрасными манерами, тем более что одна из них была любимицей матушки, память о которой он свято хранил, однако зная, что не относится к категории холостяков, пожалуй, он слишком легкомысленно воспринимал как неведение окружающих, так и его возможные последствия.

Молли не любила первой упоминать о Роджере, поэтому упустила множество возможностей услышать новости. Осборн, в свою очередь, часто казался настолько рассеянным и пассивным, что лишь подчинялся общему течению беседы, а Роджер, как неуклюжий, не слишком любезный молодой человек, к тому же младший в семье, мало интересовал миссис Гибсон. Синтия же вообще никогда его не видела, так что редко им интересовалась. Молли знала, что после успеха на важном экзамене Роджер ни разу не приезжал домой, как знала и то, что он упорно к чему-то готовился: должно быть, к получению стипендии и места в колледже, — и все. Осборн неизменно отзывался о нем с любовью и уважением — больше того, с восхищением! И это скептически настроенный старший брат, редко простиравший свою оценку так далеко.

— Ах, Роджер! — воскликнул Осборн однажды, и Молли мгновенно навострила уши, хотя до этого не прислушивалась к беседе. — Таких, как он, один на тысячу. На тысячу, честное слово! Не думаю, что кто-то способен соперничать с ним в сочетании добра и настоящей надежной силы.

— Молли, — спросила Синтия после ухода молодого человека, — кто он, этот Роджер Хемли? Трудно понять, насколько можно верить похвалам брата, только эта тема вызывает его энтузиазм — уже не первый раз замечаю.

Пока Молли размышляла, с чего начать описание богатой личности, вмешалась миссис Гибсон:

— Добрые слова в адрес брата свидетельствуют о достоинствах мистера Осборна. Кажется, Роджер получил высший балл по математике, и это замечательно, не отрицаю его заслуг, однако в беседе неуклюж, не обладает галантностью старшего брата, а выглядит так, словно не знает, что дважды два — четыре, при всем математическом таланте! Если бы ты его увидела, то ни за что не поверила бы, что у мистера Осборна может быть такой брат. Ничего общего!

— А что думаешь ты, Молли? — настойчиво повторила Синтия.

— Мне мистер Роджер нравится, хоть он и не настолько красив, как Осборн, — искренне ответила та. — Очень тепло ко мне относился.

Произнести эти слова ровным тоном оказалось нелегко, однако Молли сумела, иначе Синтия не успокоится до тех пор, пока не поймет ее отношения к молодому человеку.

— Ведь на Пасху он наверняка приедет домой, тогда и увижу сама.