Жили-были в Миновском

В большом светлом магазине было столько одежды, что просто глаза разбегались. Прасковья чуть ли не перебегала от одела к отделу, разглядывая чудесный товар. Она перемерила множество платьев, пока не нашла самое лучшее. Нежное, светло-бежевое, сшитое идеально – точно по ней.

– Да ты у меня красавица, и уже невеста, – улыбалась Анна, видя, как радуется сестренка. – И, кстати, тебя уже женихи заждались.

– Какие женихи? – продолжая улыбаться и прижимать к груди драгоценный сверток, остановилась Пашка.

– Как «какие»? – притворно удивилась сестра, – наши, деревенские. Кто в ремесленное приехал поступать, кто подработать летом. Ума не приложу, как прознали, что ты у меня. Уже несколько дней ждут, когда вернешься.

Они вошли в ворота зоосада, и Прасковья сразу обратила внимание на стайку мальчишек-подростков, с непринужденным видом расположившихся на скамейках возле общежития.

– Вот, сама полюбуйся, – кивнула в их сторону Анна.

Девушка пригляделась и сразу узнала несколько человек. А самый смелый, Павел Петухов, выступил вперед и сказал:

– Ты, это, Паша, выходи к нам, погуляем.

– Хорошо, – улыбнулась она, – подождите, выйду.

Иван, муж Анны, сегодня был дома. После свадьбы они приезжали в деревню знакомиться с новой родней, так что Прасковья сразу узнала его. Невысокого роста, крепкий, он выглядел очень солидно в белой милицейской форме.

– Ну, здравствуй, сестренка, – он встал им навстречу, – подросла ты за два-то года. Молодец, что приехала.

Анна захлопотала у стола, собирая утренний завтрак, а Иван рассказал Паше, для какой работы вызвал ее из деревни. Если честно, девушка смутно представляла, чем ей предстоит заниматься, – главным был факт переезда в город. Реальность же превзошла все ожидания. Оказывается, в лабораторию криминалистов набирали молодежь. Через несколько недель начнутся курсы, и она уже на них зачислена!

Лето обещало быть веселым. Получалось, ее ждали настоящие каникулы. Не такие, как в деревне, а самые правильные, с массой свободного времени, которое можно тратить на что угодно!

Каждый день прибегали знакомые ребята, и они все вместе гуляли по Ленинграду или изучали обитателей зоопарка. В выходные в глубине парка играл духовой оркестр, и Пашка ходила слушать вальсы и, что скрывать, любоваться на музыкантов – молодых красивых выпускников училища.

Белые ночи превращали день в бесконечность, и точно были созданы для них – юных, веселых, беспечных.

Мальчишки в модных отглаженных брюках и клетчатых рубашках изо всех сил старались привлечь Пашкино внимание, но она делала вид, что не замечает их ухаживания. В эти дни девушка не очень часто вспоминала Василька – столько новых впечатлений обрушилось на нее. Но она твердо знала – кроме него, ей не нужен никто. Забавно, конечно, быть в центре внимания стольких ухажеров. Забавно – но и только.

Домой приходила на рассвете, потихоньку, чтобы никого не разбудить, пробиралась в свой уголок и забиралась под теплое одеяло. Приятно было вытянуть на мягкой постели уставшие от длинной прогулки ноги – завтра им вновь предстояло гулять до зори…

Ранним воскресным утром они шли по Невскому, обсуждая вчерашнюю киноленту, и поначалу не обратили внимание на скопление людей. Но любопытство все же взяло верх, и Сашка Иванов сбегал узнать, что происходит.

– Война, что ли, началась. Говорят, немцы на нас напали.

Все сразу посерьезнели, но через какое-то время, рассудив, что «наши немцев быстро победят», продолжили прогулку.

И правда, поначалу казалось, что ничего не изменилось – линия фронта была далеко, и о войне напоминали только радиосводки. Да вот еще Иван стал редко появляться дома, а женщины по вечерам были какие-то задумчивые. Все чаще по булыжной мостовой шагали роты солдат, и грохотала техника.

Только когда в очередной сводке сообщили, что немцы заняли Псков, Паша до конца осознала: война – реальность и она все ближе и ближе к ней.

– Анюта, – сказала она сестре, когда та пришла вечером с дежурства, – поеду-ка я домой.

– И то верно, – сразу согласилась та, устало опустившись на кровать рядом с девушкой, – я ведь тоже думаю: нечего тебе здесь делать, в городе. Ты-то не видишь, – она задумчиво провела рукой по русоволосой голове сестры и понизила голос до шепота, – в магазинах почти не осталось продуктов. Иван говорит, скоро все будет по карточкам. В деревне спокойнее, легче.

– Поехали вместе, – предложила Паша.

– Нет, что ты. У меня работа, Иван служит, а без него я не могу. Ничего, может, все еще наладится. А ты поезжай. Завтра попробую достать тебе билет.

Оказалось, гражданские поезда почти не ходят, а желающих вырваться из города гораздо больше, чем вагонов. Прасковья так и не поняла, как сестре удалось купить билет в самый последний состав, уходивший из Ленинграда. Положение было очень серьезным: немецкие войска упорно пробивались к северной столице, стараясь отрезать все дороги к ней.

Наступило воскресенье, 27 августа. Анна не знала, за что хвататься, в своем старании уложить в Пашин чемоданчик как можно больше полезных вещей.