Жизнь двенадцати цезарей

Не желая лишиться дружбы и расположения Помпея, он предложил ему руку Октавии, жены Гая Метелла, внучки своей сестры, а сам просил отдать ему в жены дочь Помпея, помолвленную с Фавстом Суллой. Всех своих приближенных и даже большинство сенаторов он делал себе обязанными, ссужая их деньгами без процентов или за небольшие проценты. Но и представителей остальных сословий, которых он приглашал к себе или которые сами являлись к нему, он одаривал чрезвычайно щедро, так же как и отпущенников, и молодых рабов каждого, в зависимости от того, насколько тот пользовался расположением своего господина или патрона. Также он один оказывал с величайшею готовностью поддержку находившимся под судом, задолжавшим или молодым мотам, исключая тех, чьи преступления были слишком тяжки или чьи бедность и расточительность оказывались выше средств помощи, находившихся в распоряжении Цезаря. Таким людям он откровенно, прямо в глаза говорил, что спасти их может единственно гражданская война.

Не меньше старался он привлечь на свою сторону царей и провинции по всему свету. Одним он дарил пленных тысячами, другим отправлял вспомогательные войска, лишь только о них просили и в каком количестве ни требовали их, причем не обращал внимания ни на сенат, ни на волю народа. Он украшал превосходными постройками главные города не только в Италии, обеих Галлиях и Испаниях, но и в Азии и Греции. Все начинали приходить в изумление, рассуждая о том, к чему клонились эти распоряжения, пока консул Марк Клавдий Марцелл не заявил в эдикте о своем намерении коснуться в высшей степени важного государственного вопроса и не сделал затем доклада в сенате, предлагая назначить Цезарю преемника до истечения срока. Ввиду окончания войны нужно было распустить победоносное войско, на комициях не следовало заводить никаких речей о Цезаре, как об отсутствовавшем, так как и Помпей не сделал никаких исключений для него в изданном позже законе. Внося закон о нравах должностных лиц, Помпей по забывчивости не исключил имени Цезаря из того параграфа, который лишал отсутствующих права просить себе должностей. Когда затем закон был уже вырезан на медной доске и внесен в Государственное казначейство, он исправил свою ошибку. Марцеллу было мало лишить Цезаря провинций и его исключительных преимуществ, — он внес еще предложение о том, чтобы отнять гражданские права у колонистов, поселенных Цезарем, на основании плебисцита Ватиния, в Новом Коме[56]

: по словам Марцелла, права гражданства были даны им из корыстных целей и противозаконно.

Это обстоятельство смутило Цезаря. Говорят, от него не раз слышали, что труднее для него, главы государства, упасть с первой ступени на вторую, нежели со второй — на последнюю, поэтому он решил дать решительный отпор, частью с помощью вмешательства трибунов, частью при содействии второго консула — Сервия Сульпиция.

На следующий год Гай Марцелл, сделавшийся консулом после своего двоюродного брата Марка, хотел внести такое же предложение относительно Цезаря; но последний нашел себе защитников в лице товарища Марцелла, Эмилия Павла, и одного из самых беспокойных трибунов, Гая Куриона. Он подкупил их огромной суммой. Но он видел, что все делается не по его желанию и что даже новые консулы принадлежат к его политическим противникам, вследствие чего обратился к сенату с письмом, где просил не лишать его милости, которую ему оказал народ, в противном же случае лишить и остальных полководцев команды над войсками. Бытует мнение, будто он надеялся, если б его желание исполнили, что ему будет легче набрать ветеранов, нежели Помпею — новобранцев. Своим политическим противникам он выражал готовность отпустить восемь легионов и отказаться от управления Трансальпийскою Галлией. Или же, просил он, пусть ему оставят два легиона с цизальпийскою провинцией или даже один легион с Иллирией, пока он не будет консулом.

Но сенат не пошел ему навстречу, его противники не желали принимать никаких условий, касавшихся государственных дел, и Цезарь перешел в ближайшую Галлию. По окончании сессии суда он остановился в Равенне, решив отомстить оружием, если сенат постановит слишком строгое определение относительно народных трибунов, державших его сторону.