Жизнь двенадцати цезарей

Гай Друз рассказывает в своей речи, что, когда Август был еще ребенком, нянька положила его вечером в люльку, на ровном месте. На следующий день он исчез, и после долгих поисков его нашли, наконец, на одной чрезвычайно высокой башне; он лежал лицом к востоку! Лишь только Август начал говорить, он, находясь в загородном доме деда, велел однажды замолчать квакавшим лягушкам, и с тех пор лягушки здесь перестали квакать. Когда он завтракал в роще, на четвертой миле Кампанской дороги, неожиданно налетевший орел вырвал из его рук хлеб и, поднявшись на громадную высоту, тихо спустился и так же неожиданно отдал хлеб.

После освящения капитолийского храма Квинт Катул две ночи подряд видел сон. В первую ночь ему снилось, будто Юпитер Податель Благ и Владыка отвел в сторону одного из толпы мальчиков хороших фамилий, игравших возле алтаря, и положил ему за пазуху находившуюся у него в руке статую богини Ромы. В следующую ночь ему снилось, будто он видел того же мальчика на груди Юпитера Капитолийского. Он велел снять его; но бог не позволил, сказав, что мальчика будут воспитывать как защитника государства. На другой день Катул встретил Августа, которого никогда не видел, и, сильно удивленный, сказал, что мальчик чрезвычайно похож на виденного им во сне.

Некоторые рассказывают первый сон Катула иначе. Очень многие из мальчиков хороших фамилий, говорят они, просили Юпитера дать им опекуна. Тогда он указал им на одного из их среды и советовал горячо любить его, причем, дотронувшись пальцем до его лица, поцеловал его.

Провожая Гая Цезаря в Капитолий, Марк Туллий Цицерон рассказал при этом своим друзьям сон, приснившийся ему в последнюю ночь. Он видел, что красивый мальчик, спустившись с неба на золотой цепи, стал у входа в Капитолий и что Юпитер дал ему бич. Впоследствии, увидев Августа, которого большинство раньше не знало и которого Цезарь пригласил для участия в жертвоприношении, Цицерон заявил, что этого самого мальчика он и видел во сне.

Когда Август впервые надевал тогу в качестве совершеннолетнего, его туника с широкой полосой расстегнулась на обоих плечах и упала к ногам. Тогда некоторые стали говорить, что Август, несомненно, подчинит себе сословие, отличительным знаком которого была вышеупомянутая туника[182].

В виду Мунды обоготворенный Юлий приказал вырубить лес для будущего лагеря. Когда при этом нашли пальму, он велел сберечь ее как предзнаменование победы. Тотчас пальма дала побеги, которые через несколько дней поднялись так высоко, что не только сравнялась в вышину с кроной, но и переросли ее. Кроме того, они покрылись множеством гнезд голубей[183]

, хотя птицы этой породы очень не любят крепкую и твердую листву. Это чудо, говорят, главным образом и заставило Цезаря назначить своим наследником внука своей сестры.

Во время своего пребывания в Аполлонии Август поднялся, вместе с Агриппой, в обсерваторию астролога Теогена. Агриппа стал спрашивать первым. Ему было предсказано многое и почти невероятное. Но Август упорно не хотел сказать даже дня своего рождения, молчал: ему было страшно и стыдно при мысли, что его гороскоп может оказаться хуже гороскопа Агриппы. После продолжительного упрашивания он нехотя дал необходимое объяснение. Тогда Теоген вскочил и благоговейно упал перед ним на колена. После этого Август так твердо поверил в свою судьбу, что обнародовал свой гороскоп и приказал вычеканить серебряную монету с изображением Козерога — созвездия, под которым родился. Когда он, возвращаясь из Аполлонии, после умерщвления Цезаря въезжал в столицу, неожиданно, при безоблачном, ясном небе, появился вблизи солнца круг, похожий на радугу, и вскоре затем в гробницу дочери Цезаря, Юлии, ударила молния. Когда Август в свое первое консульство гадал по полету птиц, ему, как и Ромулу, показались двенадцать коршунов. У всех животных, которых он приносил в жертву, оказались двойные печени. Люди опытные в таких случаях единогласно утверждали, что это служит предзнаменованием блестящих успехов.

Он даже знал заранее исход всех войн. Когда триумвиры соединили, под Бононией, свои войска, на палатку Августа сел орел, который исклевал налетавших на него со всех сторон двух воронов и заставил упасть наземь. Все войско заключило из этого, что триумвиры рано или поздно перессорятся — что действительно и произошло потом, — и узнало, чем все кончится. При Филиппах один фессалиец предсказал Августу победу. По его словам, он узнал это от обоготворенного Цезаря, тень которого встретил в глухой местности.