Жизнь графа Николая Румянцева. На службе Российскому трону

Король растерялся, не ожидая такого развития событий. Мария-Антуанетта, граф д’Артуа, близкие придворные начали уговаривать короля распустить собрание. Король отдал приказ окружить зал заседаний солдатами. Собравшиеся депутаты нашли пустующий зал для игры в мяч и дали клятву «собираться повсюду, где этого потребуют обстоятельства, и не расходиться до тех пор, пока не будет выработана и на прочной основе утверждена конституция королевства…».

Маркиз Лафайет, герцог Орлеанский, 45 других дворянских депутатов, большая часть депутатов от духовенства присоединились к третьему сословию, составив большинство Национального собрания.

23 июня 1789 года началось Королевское заседание. Король Людовик XVI, не понимая того, что произошло за эти дни, объявил, что принятые решения он считает неприемлемыми, а заодно считает, что Генеральные штаты не могут объявить себя Национальным собранием и решать все вопросы королевства. Собрание, говорил он, необходимо закрыть. Король ушел, а главный церемониймейстер двора маркиз де Дре-Брезе повторил приказание короля. «В этот критический момент, – писал П.П. Черкасов, – когда Собрание пребывало в растерянности, прозвучало ставшее историческим заявление Мирабо: «Вы, кто не имеет среди нас ни места, ни голоса, ни права говорить, идите к Вашему господину и скажите ему, что мы находимся здесь по воле народа и нас нельзя отсюда удалить иначе, как силой штыков».

Слова Мирабо вернули собранию утраченную им было решимость. Растерянный церемониймейстер спешно покинул зал заседаний, а собрание продолжило свою работу. «С этого же дня, – пишет А.З. Манфред, – следует датировать и превращение Мирабо в общепризнанного лидера Национального собрания».

Пришедший на следующее собрание король вынужден был приказать первому и второму сословию присоединиться к Национальному собранию, полностью признав свое поражение, что поставило его в смешное положение: он «начал тащиться на буксире за революцией, которою не мог руководить».

Мария-Антуанетта, граф д’Артуа, герцог Полиньяк и другие непримиримые придворные не смирились, вынудили короля отдать приказ верным наемным войскам собираться в Версале якобы для охраны Национального собрания. Но Национальное собрание приняло решение – удалить войска из Версаля и создать в Париже буржуазную полицию.

В этот напряженный момент маркиз де Лафайет выступил в Национальном собрании с проектом Декларации прав человека и гражданина:

– Природа сделала людей свободными и равными, необходимые отличия социального порядка могут быть основаны только на всеобщей пользе. Всякий человек рождается с неотчуждаемыми и неотъемлемыми правами, такими как свобода убеждений, забота о своей чести и жизни, права на собственность… Каждый человек должен быть подвластен только законам, которые он признает сам и через своих представителей… Всякое правительство должно иметь единственную цель – общественное благо. Это требует, чтобы законодательная, исполнительная и судебная власти были разделены и четко определены и чтобы их организация обеспечивалась свободным представительством граждан и их уполномоченных, а также беспристрастностью судей. Законы должны быть ясными, точными для всех граждан.

Понятно, что маркиз де Лафайет основные принципы Декларации сформулировал, многое заимствуя из американской Декларации независимости, но подобный проект Декларации прав человека и гражданина был впервые оглашен не только во Франции, но и в Европе вообще.

Было решено учредить конституцию Франции, даровать гражданам Франции свободу печати, свободу личности, все гарантии, которые обеспечивают в общественном строе естественную свободу человека.

Внимательно следя за полемикой, Николай Румянцев заметил, что в конституции зафиксирован монархический образ правления, престолонаследие по мужской линии, исключительное присвоение королю исполнительной власти, ответственность всех агентов власти, сотрудничество короля и нации при подготовке новых законов, право нации облагать себя податями и личная свобода.

Собрание назначило комитет по созданию конституции из наиболее умеренных членов собрания, многие из них мечтали об английской конституции. Потом избрали комитет по продовольствию…

В начале июля король предлагает министру Неккеру уйти в отставку, на Марсовом поле выстраиваются королевские войска, народные толпы в ужасе и требуют оружия. Генеральные штаты предлагают королю вернуть опальных министров, удалить из Парижа вооруженные силы, сделать все, чтобы успокоить встревоженные народные массы. Парламент объявляет свои заседания непрерывными, маркиза Лафайета назначает вице-президентом республики.

Напряжение нарастало. Король, принимая депутации, ничего не мог поделать против ярости простого народа. Бастилия была окружена толпами народа. Ночью Национальное собрание получило известие, что Бастилия пала. Герцог Лианкур, личный друг короля, главный хранитель королевского гардероба, разбудил короля и сообщил ему о народном восстании и взятии Бастилии.

– Так это бунт? – растерянно спросил король.