Жизнь и удивительные приключения астронома Субботиной

От местной службы социального обеспечения получить какую-либо помощь тоже не удавалось. «В Ташаузе, в Эвакокомиссии и в Облсобесе мне ничем не помогли: „не имеем распоряжения о помощи перс[ональным] пенс[ионерам] СНК СССР“, да у них и средств нет: Ташауз маленький городок в окружении пустыни Кара-Кум, — писала она и продолжала: — Пенсию за 13-й м[еся]ц я употребила на покупку дров, очень здесь дорогих (1 ½ куба 250 руб.) т. к. до посл[едних] дней было морозно, а кв[артира] (кухня…) с дощатой дверью прямо на ул[ицу] и с 1 рамой на окне. Картофель здесь 7 р[ублей] кило и мест[ный] рис 18 р[ублей]. Не хватает на оставшиеся 2 недели до пенсии. А надо набраться сил после тяжелой заразной болезни [от обществ[енной] работы…]. К счастью в Обкоме отнеслись с тов[арищеским] пониманием и дали ордер на покупку дров (на 175 р[ублей]), керосина, матраса и куртки. Только нет на дрова денег»[1531].

Возможно, посланные в НКСО осенью 1941 — зимой 1942 г. письма не дошли. Но те, что были написаны после 12 марта 1942 г., добрались до цели благополучно и сохранились в пенсионном деле Субботиной. В письме от 18 мая 1942 г. она сообщала: «Не получая ответа из НКСО из Москвы и Куйбышева я написала — по старому, в секретариат предс[едателя] Совнаркома СССР с к[ото]рым и имела дело до перехода п[ерсональных]/пенсионеров в НКСО. Сообщаю это на случай если Секретариат СНК перешлет мое письмо в НКСО»[1532]. Заметим в скобках, что письмо в секретариат СНК СССР дошло и было передано по назначению в НКСО. И только после этого предупреждения Субботина обращалась собственно с просьбой: «Прошу также дать справку что я имею право на 50 % скидку на квартиру <…> хотя бы через ТНКСО — ведь я выпадаю из плана как НКСО ТССР так и эвакуационной к[оми]ссии, ибо приехала в индивидуальном порядке с пропуском на военно-сан[итарном] транспорте от парткома порта и эвакосправкой Новороссийского горсовета». И далее Нина Михайловна описывала ситуацию, в которой оказалась: «Вообще здесь очень маленький городок, а цены растут очень быстро; на 200 р[ублей] пенсии прожить очень трудно. За кв[артиру] (кухня 10 кв/м) и свет берут почти 40 руб[лей]. Ваша субсидия идет на питание, т. к. картофель уже 15 р[ублей], рис 40 и <…>[1533]

25 р[ублей] кило. До введения карточек что-то из одежды и обуви получить нельзя. А они необходимы!»[1534]

Субботина, видимо, чувствовала необходимость как-то оправдать получение помощи, о которой просила, поэтому писала о возможностях проведения научных исследований в Ташаузе: «Хотелось бы чем-ниб[удь] быть полезной и отплатить за внимание нашему Сов[етскому] Правительству. Примите мое спасибо за моральную поддержку. Ведь я на костылях, оглохла и служить как все не могу, а веду индивид[уальную] научную работу. <…> Начатая моя работа, написанная в Сочи, представлена с отзывом 2-х академиков для напечатания в Академии. Здесь можно сделать интересные наблюдения над природой азиатских пустынь (ветры, воздушные течения, климат, лекарств[енные] растения — дикие и культурные. Если вернутся силы и будет питание!»[1535]

Ситуацию усугубляло то, что местные чиновники почти совсем не понимали по-русски или делали вид, что не понимают. «В Ташаузском отделе Т[уркменского] НКСО по-русски почти не понимают и никаких распоряжений Т[уркменского] НКСО по п[ерсональным]/пенсионерам не имеют»[1536]

, — жаловалась Субботина.

Видимо, отправка письма на адрес СНК СССР подействовала. Уже 20 марта из НКСО была выслана небольшая сумма в качестве «эвакуационных расходов», и 18 мая 1942 г. Нина Михайловна писала в НКСО: «Уведомляю НКСО о получении ед[иновременного] пособия в 150 р[ублей], высланного Вами из Уфы 20 III с[его]/г[ода]. Благодарю за поддержку: деньги очень были нужны на питание и лекарства: я еще не вполне оправилась после сибирской язвы; теперь легче!..»[1537] Тут же появился местный чиновник, который понимал по-русски, и выдал необходимые документы для льготной оплаты квартиры: «Недавно в Ташауз, в Облсобез приехал новый завед[ующий], понимающий по русски. Он нашел посланье СНК Туркм[ении] 1930 г. и 1935 г. о льготах перс[ональным] пенсионерам и выдал мне справку <…> на 50 % скидку на кв[артиру] и электроэнергию»[1538]. 13 мая 1942 г. из НКСО пришла официальная справка о том, что персональные пенсионеры имеют право на 50 % оплату жилья, центрального отопления и электроосвещения[1539]. Таким образом, хоть что-то немного наладилось.