Жизнь на продажу

Каору, беззвучно рыдая, опустился на корточки.

Старший взглядом приказал напарнику снова измерить пульс у Ханио. Вновь, как чёрная река, в палате потекла тишина.

— А сейчас?

— Странно. Понизился. Шестьдесят восемь ударов.

— Не может быть. Давай ещё раз.

— О’кей.

У Ханио возникло такое чувство, будто у него снимают кардиограмму. Он совсем успокоился. В возникшей ситуации было что-то невыразимо забавное, и ему совершенно не хотелось сопротивляться.

— Ну что там?

— Всё то же — шестьдесят восемь.

— Понятно. Крепкий парень. Даже удивительно. В первый раз таких встречаю. Не зря мы за ним охотились, — проговорил старший, убрал пистолет под пиджак и уже совсем другим, мягким тоном обратился к Ханио: — Ладно, лежи спокойно. Тест прошёл на отлично. Ну ты меня удивил! Нервы — канаты. Результат просто супер.

Старший отступил на шаг, взял стул, придвинул к кровати и сел. Держался он теперь почти дружески. Под впечатлением внезапной смены обстоятельств Каору перестал плакать и вылез из-за кровати.

— Интересно, кто вы такие? — поинтересовался Ханио.

Заметив, что третья пуговица на пижаме расстёгнута, он поправил её и уколол обо что-то палец. Пошарив рукой, обнаружил заколку для волос. Чёрная, с металлическим отливом, она поблёскивала у него на ладони. Видно, медсестра уронила.

— Ха-ха! А ты, я смотрю, тут время даром не теряешь, — усмехнулся старший и закурил сигарету.

— Я спрашиваю, кто вы такие?

— Клиенты. Клиенты твоей лавочки.

— Не понял.

— Разве можно так с клиентами разговаривать? У тебя фирмёшка — «Жизнь на продажу». Вот мы и пришли купить жизнь. Покупатели на пороге. Что тут странного?

28

— А нельзя было сделать как-то поспокойнее? За покупочкой прийти то есть? — раздражённо спросил Ханио, нащупывая зажигалку.

Старший достал пистолет, поднёс к лицу Ханио и нажал на спусковой крючок. Из дула, прямо под носом, выскочил язычок пламени.

— Такие, значит, у вас шутки?

— Когда требуется кого-то проверить, любые средства хороши, — ответил старший.

Судя по добродушной улыбке, человек он был хороший.

— Ты тоже нас прости, паренёк, — обратился он к Каору. — Мы там, в квартире, малость перестарались. Резковато себя вели. Просто надо было добраться до Ханио как можно скорее, вот мы на тебя и надавили. Мы вроде как покупатели и вот убедились, что Ханио на свою жизнь — положил с прибором.

— С прибором — это как? — тихо поинтересовался Каору.

— С прибором — значит с прибором. Не слышал такого выражения? Чему вас только в школе учат. Хотя чего удивляться-то? Такое уж у нас образование… Короче, иди-ка ты домой. О Ханио можешь не беспокоиться, ничего незаконного мы делать не собираемся. По пути домой полицию лучше не беспокоить. Будешь плохо себя вести — мы ведь можем заменить этот пистолетик на настоящий. Не очень удобно ходить в школу с дыркой в животе.

— Если вы продырявите мой живот, я вставлю туда увеличительное стекло и буду людям показывать. За десять иен с человека. Подзаработаю немного.

— Шёл бы ты отсюда. А то дошутишься.

— До свидания, — негромко сказал Каору, беспомощно глядя на Ханио.

— Всё в порядке. Ты ведь тоже действовал нахрапом, когда пришёл ко мне в первый раз. Так? Я скоро выйду на связь, так что иди домой спокойно.

— Угу! — Тень Каору растворилась за дверью.

— Хочешь сказать, этот мальчишка тоже твой клиент?

— Не он, а его мать. Она мою жизнь купила.

— Ого! — Новость явно произвела впечатление на старшего.

Его напарник тоже успокоился и, ничего не говоря, устроился на стуле.

— Если у вас ко мне важный разговор, который не для молодых ушей, давайте приступим. Да и выпьем заодно. Врач разрешает, говорит, мне можно. Ничего пациент, да?

Ханио извлёк из-под кровати бутылку скотча, небрежно протёр краем простыни пыльные стаканы и вручил своим «гостям». Они с опаской наблюдали за тем, как виски с бодрым бульканьем лился в стаканы.

Все трое подняли стаканы и выпили.

— А теперь к делу. Плата за успех — два лимона. Если дело не выгорит, тебе остаётся двести тысяч аванса. Что скажешь?

— Плату за успех некому будет платить. Успех будет означать, что я лишился жизни. То есть ваши расходы в любом случае составят двести тысяч.

— Не делай скороспелых выводов. Если работа будет сделана как надо, тебе не придётся расплачиваться жизнью. Можешь заработать два лимона.

— Так о чём речь-то?

Ханио уселся на кровати скрестив ноги и, потягивая виски, приготовился слушать.

29

— Так, с чего бы начать? — заговорил старший.

Ханио заметил в уголках его глаз морщинки, подтверждавшие, что он человек хороший и много испытавший на своём веку.

— Мы не можем открыть ни своих имён, ни рода занятий. Думаю, вас, как человека, выставляющего на продажу такой товар, это не удивляет.

Так или иначе, мы оба японцы. Хотя дело, о котором я расскажу, не связано с Японией, а касается посольств двух других стран. Назовём их страна А и страна Б.

У посла страны А есть жена. Известная красавица. Однажды они с супругом устроили приём, на который пригласили послов других стран.