Жизнь на продажу

Когда, открыв шкаф, человек понимает, что в нём вместе с кипами грязного белья воцарилась бессмыслица, возникает вопрос: зачем искать отсутствие смысла жизни где-то ещё?

И Ханио вдруг ясно осознал, что когда-нибудь он снова выставит свою жизнь на продажу…

В этот момент дверь флигеля робко отворилась. Кошка, что ли, подумал Ханио, но увидел на пороге Рэйко.

В ушах у неё висели большие пластмассовые клипсы, бледная шея выделялась на фоне мексиканского пончо в красную, зелёную и жёлтую полоску.

— А, это ты? — по-семейному обратился к ней Ханио.

— Ты, наверное, есть хочешь. Сейчас я ужин приготовлю.

— Вот это хозяйка! Сервис по высшему разряду.

— Отец тебе уже всё рассказал? — спросила Рэйко, вперившись взглядом прямо в лоб Ханио.

— А что, на мне написано?

— Угу. Написано или нет, а прочитать можно.

С этими словами Рэйко пошла на кухню и, гремя посудой, принялась что-то готовить. Ханио стало скучно, хотелось поговорить, и он стал перекрикиваться с хозяйкой под шум воды из крана и стук кухонного ножа.

— Я могу у тебя остаться. Прям с сегодняшнего дня. Как тебе? — спросила Рэйко.

— Спасибо, конечно, но…

— Но — что?

— Меня дрожь пробирает от мысли, что завтра утром от нас с тобой только головешки останутся.

— А я газ выключать не буду. Так что умрём чисто и красиво.

— Но ведь даже в «Тысяча и одной ночи» любовники умерли после того, как натешились вволю. Одной ночи не хватит.

— Ишь чего захотел!

Рэйко умолкла. У неё что-то закипело в кастрюле.

— Ты мне там яда не подмешаешь?

— Может, так и надо сделать.

— Но ведь потом найдут следы мышьяка.

— Какая разница-то? Мы же вместе умрём.

— Ну, я пока ещё согласия не давал. Домик снял, вопросов нет, а вот насчёт тебя в договоре ничего не написано.

Рэйко принесла еду, выглядевшую очень аппетитно, — бульон и медальоны из говядины. И в придачу бутылочка вина.

Она с кошачьей томностью наблюдала за Ханио, с удовольствием поглощавшим угощение.

— Вкусно?

— Мм…

— Я тебе нравлюсь? — с тем же томным видом поинтересовалась Рэйко.

— Готовишь ты что надо. Повезёт кому-нибудь с женой.

— Да ладно, тебе всё шуточки. Я так долго ждала нашей встречи. Письмо даже тебе написала. Я знала, что ты обязательно появишься. Почему-то была уверена. Ты же тот самый человек. Ну, который напечатал в газете это странное объявление: «Продаётся жизнь». Ведь так?

40

— Ого! Когда мы встретились, ты знала, что я давал объявление в газету? Откуда? Как ты меня узнала? Я же совершенно случайно попросил остановить грузовик у той конторы.

— У меня есть твоя фотография, — ответила Рэйко с таким видом, будто фото Ханио были расклеены на каждом столбе.

— Моя фотография? Кто тебе её дал?

— Ты прям как следователь. Вот уж не думала, что станешь трястись из-за пустяков, как последний буржуйчик. Не в твоём стиле.

Больше она ничего не сказала. Впрочем, случайно они встретились у риелторши или нет, не важно. И без слов понятно, что кто-то когда-то сфотографировал Ханио и теперь его изображение ходит по рукам. Но зачем всё это понадобилось? Как получилось, что он невольно стал звездой в этом совершенно непостижимом мире?

Ханио покончил с ужином, Рэйко тут же уселась рядом с ним. Обхватила его лицо обеими руками и впилась в него взглядом пугающе больших глаз.

— Я ведь могу тебя заразить.

— Мм… — лениво промычал Ханио.

— У меня всё равно крыша поедет рано или поздно. Может, от этого быстрее слечу с катушек.

Ханио вдруг стало жалко эту девушку, которой, по идее, давно полагалось быть замужем.

* * *

Когда Рэйко сняла с себя одежду, Ханио поразила красота её тела. Оно словно светилось изнутри. На коже девушки он не обнаружил никаких следов, говоривших о её пристрастии к наркотикам. В тусклом свете лампы кожа, под которой скрывался мятущийся одинокий дух, выглядела гладкой и безупречной. Полные груди напоминали два древних кургана, добавляя наготе Рэйко ощущение какой-то архаичности. Талия была чуть полновата, ровно настолько, насколько нужно, милый животик белел в окутывавшем комнату полумраке. При каждом прикосновении пальцев Ханио по всему её телу, как рябь по воде, пробегала дрожь. Рэйко лежала тихо, не издавая ни звука, и напоминала Ханио печального, брошенного ребёнка.

Но в самый острый момент между бровями Рэйко пролегла глубокая складка боли, будто вырезанная инструментом гравёра. «Неужели?..» — мелькнувшая в голове мысль заставила Ханио вздрогнуть. На простыне расплылось пятно крови, напоминавшее маленькую птичку.

Ничего не говоря, Ханио осторожно откинулся на бок и услышал слова Рэйко:

— Что? Удивлён?

— Конечно. Значит, ты в первый раз?

Рэйко поднялась с постели и абсолютно голая, как одалиска, принесла поднос, на котором стояла бутылка сладкого вина и две ликёрные рюмки.

— Теперь я могу спокойно умереть.

— Не говори глупости.

Ханио клонило в сон, слова начинали путаться. С него уже было довольно разговоров на тему о том, жить или умереть.

41

Зато Рэйко мало-помалу разговорилась.

Она тоже хотела бы укрыться в гробнице, как в сказке из «Тысяча и одной ночи», но нужен был партнёр. Лучше всего на эту роль подходил персонаж, похожий на неё саму.