Жизнь по-американски

В своей речи я всячески защищал систему социального обеспечения, соглашаясь, правда, с тем, что она нуждается в некотором усовершенствовании. Я говорил, в частности, о том, что американцев обманули в отношении сохранности тех денег, что взимались с них в фонд социального обеспечения. Годами нам внушали, что эти взносы идут в фонд обеспечения по старости и мы просто откладываем получение денег из этого фонда до того момента, пока не выйдем на пенсию. В действительности же оказалось, что никакого фонда вообще не существует, а взносы превратились в своего рода обязательный налог, поставляющий конгрессу постоянные средства, которые тот использовал по своему усмотрению. На будущие же нужды было оставлено лишь 298 миллионов долларов.

Я ответил Барри, что произносил эту речь по всему штату и повсюду она воспринималась слушателями очень хорошо, в том числе и мои замечания по поводу системы социального обеспечения. Я сказал, что просто не могу отменить выступление и подарить другому эфирное время, это не в моей власти. Время это оплачено группой солидных людей, и только они могут решить, быть ли этому выступлению.

"Ладно, — согласился Барри. — Поскольку сам я твоей речи не видел и не слышал, сейчас поставлю кассету с записью и перезвоню тебе".

Барри в это время находился где-то на Востоке, если не ошибаюсь, в Кливленде. Мой брат входил в группу сопровождающих Голдуотера в этой поездке как представитель рекламного агентства, работающего на эту кампанию, поэтому был свидетелем событий, которые последовали за нашим разговором.

Позже он рассказал мне, что Барри, переговорив со мной, повесил трубку и какое-то время не произносил ни слова. Молчали и его советники, пока магнитофон прокручивал кассету с записью моего выступления.

Когда пленка кончилась, вспоминал Мун, Барри поднял глаза на окружающих: "Какого черта? Что здесь плохого?" После этого он позвонил мне, сказав, что дает добро на выход передачи в эфир.

Вот теперь заволновался я. Кто я такой, чтобы советовать кандидату в президенты, как вести себя во время предвыборной кампании? Я видел сюжет о встрече Эйзенхауэра с Голдуотером, но не считал его столь уж выигрышным. Но ведь его команда — эксперты в подобного рода делах, а они считают, что Айк — лучшая реклама для Барри, чем я.

После повторного звонка Голдуотера я решил было позвонить тем республиканцам, которые оплатили телевизионное время для моего выступления, и попросить их отменить передачу. Советникам Барри удалось пошатнуть мою уверенность в собственных силах. Но потом я вспомнил о других своих выступлениях с этой же речью — она всегда находила самый горячий отклик у слушателей — и решил, что передача должна состояться.

Вечером 27 октября 1964 года мы с Нэнси отправились к кому-то из друзей, чтобы вместе посмотреть мое выступление.

Вот что я говорил:

"…Большую часть своей жизни я был с демократами. И вот я понял, что мне следует сменить курс… Я считаю, что проблемы, стоящие перед нами, выходят за рамки партийных интересов. Одна из сторон, участвующих в этой кампании, заявляет, что главным вопросом на этих выборах является сохранение мира и процветания. Их тезис: "Никогда не было так хорошо!"

Меня же не оставляет тревожное чувство, что мы не можем строить свои надежды на будущее на таком процветании. За всю историю ни одна страна не смогла пережить налоговое бремя, превышающее треть национального дохода. 37 процентов с каждого заработанного сегодня доллара идет в сейф сборщика налогов, и все же правительство продолжает в день тратить на 17 миллионов долларов больше, чем получает.

…Мысль о том, что правительство имеет обязательства перед народом, что у него нет иных источников власти, кроме полномочий, предоставляемых суверенным народом, все еще остается самой свежей, уникальной мыслью за всю долгую историю отношений между людьми. Это — основной предмет дискуссии на нынешних выборах. Либо мы поверим в свои возможности управлять самостоятельно, либо предадим забвению американскую революцию и признаем, что группка интеллектуалов в далекой столице может планировать нашу жизнь лучше, чем мы это сделали бы сами.

Нам все чаще говорят, что мы должны выбрать между правыми и левыми, но я хочу сказать, что нет таких понятий, как "правые" и "левые". Есть только понятия "вверх" и "вниз", "вперед" и "назад". Вперед и вверх — к вековой мечте человечества, к безусловной свободе личности, соответствующей законности и порядку, или назад и вниз — к муравейнику тоталитаризма. И, вне зависимости от их искренности и гуманных побуждений, те, кто решит обменять нашу свободу на безопасность, встанут на путь, ведущий вниз.

Сейчас, когда идет борьба за голоса избирателей, часто используется термин "великое общество". Несколько дней назад президент заявил, что следует признать наличие "растущей активности правительства в решении насущных проблем народа". Но в прошлом подобные заявления звучали более откровенно…"