Жизнь по-американски

Как я уже говорил, эта речь явилась компиляцией многих раздумий, которые я вынашивал уже несколько лет, но если бы я мог коротко выразить ее суть, я бы сказал, что хотел напомнить своим слушателям те слова, с которых начинается конституция Соединенных Штатов: "Мы, народ…"

Закончил свое выступление я следующими словами: "Это наша судьба. И от нас зависит, сохраним ли мы нашим детям последнюю надежду на выживание человека на Земле или оставим единственную возможность — сделать последний шаг в тысячелетнюю тьму.

Мы запомним, что Барри Голдуотер верит в нас. Он верит, что у нас с вами хватит способностей, чувства собственного достоинства и прав, чтобы принять решение и определить нашу судьбу…"

Когда передача закончилась, друзья сказали мне, что речь им понравилась. Но я продолжал волноваться и даже дома, лежа в постели, уговаривал себя, что ничем не повредил Барри.

Примерно в полночь нас с Нэнси разбудил телефонный звонок из Вашингтона. Звонил один из помощников Барри по избирательной кампании. Он сказал, что у них сейчас три часа ночи и что их телефон не умолкает с момента окончания передачи.

Звонили тысячи людей, высказываясь в поддержку Барри и Республиканской партии и предлагая средства для его избирательной кампании. Только после этого звонка мы с Нэнси смогли спокойно уснуть.

В течение нескольких дней после этого мое выступление постоянно прокручивали на всех собраниях по сбору средств, а также по местным телевизионным каналам. В конечном итоге было собрано восемь миллионов долларов в поддержку Голдуотера и его партии.

Сейчас я понимаю, что эта речь явилась своего рода краеугольным камнем в моей жизни, еще одним поворотом судьбы, выведшим меня на тропу, о которой я раньше и не подозревал.

21

Президентские выборы 1964 года, как позже комментировали эти события историки и журналисты, обернулись подлинной катастрофой для нашей партии. И дело тут не просто в том, что распределение голосов в пользу Линдона Джонсона погубило Голдуотера. Гораздо хуже, что сама партия после выборов раскололась; причиной тому послужила ожесточенная борьба на первичных выборах между Голдуотером и Нельсоном Рокфеллером. Многие республиканцы отказывались поддерживать Голдуотера в кампании "Голдуотер против Джонсона". Особенно заметным раскол был в Калифорнии, где две фракции внутри Республиканской партии — умеренная и консервативная — враждовали, казалось, годами.

После выборов я вернулся к тому, чем занимался прежде: к выступлениям по национальным проблемам, а также продолжил работу в телесериале "Долина смерти". Следующей весной мне позвонил Холмс Таттл, автомобильный делец из Лос-Анджелеса. С Таттлом я познакомился во время обеда в "Коконат-Гроув", он был одним из спонсоров, оплативших телевизионное время для моей речи в поддержку Голдуотера. Теперь же он попросил разрешения вместе с друзьями заехать ко мне в Пасифик-Палисейдс.

Когда я узнал, ради чего они примчались ко мне домой, не смог удержаться и буквально расхохотался им в лицо. Не помню уж точно, что именно я им ответил, но смысл был таков: очевидно, они просто свихнулись.

Таттл и его друзья хотели, чтобы я предложил свою кандидатуру на пост губернатора штата на выборах 1966 года. Ожидалось, что Пэт Браун, победивший на перевыборах в 1962 году Ричарда Никсона, выдвинет свою кандидатуру и на третий срок.

У меня и мысли не было о том, чтобы баллотироваться на пост губернатора штата: меня вообще не интересовал этот род деятельности. К тому же, столько времени отдав критике правительства, я вовсе не собирался становиться его частью. Меня вполне устраивали мои выступления, в которых я мог высказать свое мнение о нем. "Я актер, а не политик, — постоянно напоминал я. — Мое дело — выступать".

Но мои посетители продолжали меня уговаривать, повторяя, что после выборов 1964 года партия находится в трудном положении и ее дальнейшее влияние в Калифорнии как политической силы весьма проблематично. Судя же по моей речи в поддержку Голдуотера, я единственный человек во всей округе, у которого есть реальные шансы победить Брауна и помочь воссоединиться Республиканской партии.

Понятно, что речь о том, насколько хорош я окажусь в новой роли — губернатора штата, — на этом этапе не заходила. Сейчас от меня ждали согласия, повторив, что в моих руках будущее партии.

Я еще раз объяснил своим гостям, что никогда не собирался быть губернатором, но готов помочь партии. Я предложил им найти более подходящую кандидатуру, а уж я разверну кампанию в его поддержку, призвав на помощь весь свой опыт и умение, какие приобрел во время избирательной кампании Голдуотера. "В общем, ищите нужного человека, а уж я постараюсь сделать все возможное, чтобы поддержать его", — подвел я итог нашему разговору.

Когда мои гости уехали, я решил, что этот вопрос больше не возникнет. Однако уговоры продолжались, и вскоре ко мне прибыла делегация Объединенного республиканского женского клуба с той же идеей. Пришлось в очередной раз объяснять, что политическая карьера меня не интересует, поскольку я вполне удовлетворен карьерой артистической.