Один из явных парадоксов переживания горя заключается в том, что чем более счастливыми и зрелыми были отношения, тем легче с ними расстаться, когда время или потребность развития подталкивают нас вперед. Это не значит, что такие прощания безболезненны: они могут причинять душевные муки. Однако если наши отношения с человеком строились на том, что мы скорее дополняли или зависели друг от друга а не противоречили друг другу, мы можем излить свое горе в полной мере. Также верно и обратное: чем больше мы зависели от ушедшего человека, тем больше мы нуждаемся в нем для поддержания нашей самооценки и тем тяжелее для нас расставание с ним. Наиболее очевидный и жестокий пример – это оплакивание ребенком своего родителя. До тех пор, пока ребенок не вышел из подросткового возраста (что обсуждается ниже), смерть родителя, по своему определению, оставляет после себя множество незавершенных дел. Ребенок все еще нуждается в родителе как в примере для подражания, источнике любви и одобрения. Подобным же образом родитель почти не в состоянии оплакать смерть ребенка. С момента зачатия ребенка родители совершенно по-другому начинают видеть свое будущее – теперь оно связано с ребенком. Родитель предполагает, что будет заботиться о ребенке, любить его и что ребенок будет жить дольше, чем мать или отец.
Непреодоленные утраты и значимость подросткового возраста
Центральная задача процесса горевания включает в себя адаптацию к лишению или уходу кого-то от нас. В случае непреодоленных утрат прошлого, таких, например, как непережитая до конца смерть родителя, нам будет трудно скорбеть по новой потере. Помимо конкретных и очевидных утрат, следует учитывать утраты, которые у психоаналитиков именуются «утратами роста». Это срывы в нормальном психологическом развитии. Если ребенок вырос в безопасном и любящем окружении, то, вероятно, он получал поддержку, преодолевая критические психологические испытания, такие, как сепарация-индивидуация и эдиповы конфликты. Кто-то однажды заметил, что хорошая мать нужна не только для того, чтобы быть от нее зависимым, но и для того, чтобы зависимость стала ненужной.
Психоаналитик Марта Вулфенстейн высказала мнение, что здоровое завершение подросткового возраста является решающим моментом для обретения способности в полной мере переживать скорбь по достижении зрелого возраста[52]
. Подростковый возраст, по ее словам, является репетицией горевания и включает ту же динамику: в подростковом возрасте человек пересматривает свое детское отношение к родителям и семье, снижая свою эмоциональную нагрузку на них (и их психических двойников), чтобы перенести чувство преданности на сверстников и расширить свой мир[53]. Ключевое понятие здесь – здоровое завершение подросткового периода. Подростки не могут отделиться от своих родителей, если отношения между ними непрочные или если родители препятствуют попыткам подростков обрести независимость. Например, у подростка могут быть трудности с отделением от разводящихся родителей, потому что семейные отношения уже пошатнулись и подросток может чувствовать свою ответственность за их поддержание. Точно так же подростку будет трудно отделиться от матери-алкоголички или грубого отца, которые никогда не проявляли к нему в достаточной мере любви и не оказывали поддержки, от которых он никогда не получал достаточно любви и поддержки. При таком ненадлежащем выполнении родительских обязанностей возникают незавершенные дела между родителями и ребенком.Так почему же некоторые люди способны действенно горевать вопреки влиянию факторов риска? Все объясняется гибкостью человеческой природы и некоторой интуитивной прозорливостью. Толчок в развитии, будь то рождение ребенка, новая любовь или опытный психотерапевт, иногда помогает нам найти ресурсы для того, чтобы успешно разрешить конфликт и преодолеть возможные осложнения в процессе горевания.
Глава V
Увязание в отрицании: Когда кризис горя искажается
Маленькая лодка попала в темный, вселяющий страх водоворот, и лишь наш крик был попыткой спасения:
«Верните меня обратно на землю!».