Жизнь Шарлотты Бронте

«Я серьезно начала заниматься планом создания школы, или, скорее, планом обучения нескольких учениц у себя дома. Это значит, что я начала целенаправленно искать учениц. Я написала миссис Х. (той, у которой она работала гувернанткой до отъезда в Брюссель), не прося, чтобы она послала ко мне ее дочь – этого я бы не посмела – но сообщая ей о своем намерении. Я получила ответ от мистера Х., который содержал, я полагаю, искреннее сожаление, что я не сообщила им на месяц раньше, тогда, как он пишет, они бы с удовольствием отправили ко мне свою дочь, а также дочь полковника С., но что сейчас обе девочки уже определены к мисс Ц. Отчасти я была разочарована этим ответом, но отчасти и удовлетворена им. В самом деле, я получила положительный заряд от этого теплого заверения, что, если бы я только обратилась к ним немного раньше, они бы непременно послали ко мне свою дочь. Признаюсь, у меня были сомнения по поводу того, захочет ли кто-нибудь послать своего ребенка учиться в Хауорт. Но с этими сомнениями отчасти покончено. Я также написала миссис Б., вложив диплом, полученный от господина Эже до моего отъезда из Брюсселя. Я еще не получила от нее ответа и жду его с некоторым беспокойством. Я не ожидаю, что она пошлет ко мне кого-либо из своих детей, но смею надеяться, что она сможет рекомендовать мне других учеников. К сожалению, она знает нас очень поверхностно. Как только у меня будет гарантия, что у нас будет учиться хотя бы одна девочка, я напечатаю объявление с условиями приема и начну необходимый ремонт дома. Хотелось бы закончить все это до весны. Я подумываю назначить цену за пансион и английское образование в размере 25 фунтов в год».

Позднее, 24 июля того же года, она пишет:

«По мере сил я продолжаю заниматься своим дельцем. Я написала всем друзьям, на которых могу рассчитывать, и даже некоторым, на кого я рассчитывать не вправе, например, миссис Б. Кроме того, я даже осмелилась нанести ей визит. Она была чрезвычайно мила; сожалела, что ее дети уже учатся в Ливерпуле; сочла мое начинание заслуживающим всяческой похвалы, но опасалась, что у меня могут возникнуть трудности на пути к его реализации из-за месторасположения. Такой ответ я получаю практически от всех. Я говорю им, что отдаленное месторасположение, с определенной точки зрения, обладает преимуществами, что если бы школа располагалась посреди большого города, я не смогла бы брать с учеников столь умеренную плату (миссис Б. заметила, что считает условия очень умеренными), но что поскольку мы не должны платить за аренду помещения, мы можем предложить такие же преимущества в образовании, какие существуют в дорогих гимназиях, по цене не многим более половины, а также что из-за неизбежно ограниченного числа учениц мы сможем уделить каждой из них много времени и заботы. Благодарю за хорошенькую сумочку, которую ты мне послала. В ответ посылаю тебе странный подарок в виде полудюжины рекламных проспектов. Используй их по своему усмотрению. Ты увидишь, что я назначила плату за обучение в размере 35 фунтов, что, как мне кажется, является золотой серединой, учитывая все преимущества и недостатки».

Это было написано в июле; затем промелькнули август, сентябрь и октябрь, а об ученицах и слуху не было. День за днем сестры питали некоторую надежду до появления почтальона. Но деревенька Хауорт была расположена в глуши, и сестры Бронте никому не были известны, так как у них не было никаких связей. Шарлотта пишет об этом в начале зимы:

«Мы с Эмили и Энн очень тебе признательны за все твои старания нам посодействовать; и если они не увенчались успехом, то ты просто разделяешь нашу участь. Все желают нам добра; но учениц нет как нет. В настоящий момент мы все же не намерены сходить из-за этого с ума, а тем более смиряться перед поражением. Усилие должно дать свои плоды, независимо от результата, так как с ним к нам приходит опыт и дополнительное знание мира. Посылаю тебе еще пару рекламных проспектов».

Месяц спустя она говорит:

«Мы все еще не начали перестройку дома. Было бы безумием делать это тогда, когда нет ни малейшего намека на то, что у нас появятся ученицы. Боюсь, ты слишком о нас беспокоишься. Поверь мне, если бы ты и убедила какую-нибудь мамашу отдать ее ребенка в Хауорт, вид нашего дома перепугал бы ее и она, недолго думая, наверно, забрала бы назад свое драгоценное чадо. Мы рады, что мы попытались, и нас не сломит неудача».