Жизнь вопреки

Я знал, что конфликт назрел. Одна знаковая дата того времени – где-то два-три месяца до моей отставки, Коржаков делает последнюю попытку внедрить своего человека на должность одного из моих заместителей. Всё было обставлено достаточно элегантно. Меня посетил уважаемый член из этого ведомства. Мне дали понять, что Александр Коржаков, равно как и ФСБ – вотчина Михаила Барсукова, – переосмыслили роль Попцова в происходящих событиях и поняли, что Попцов человек с характером и сложившимися убеждениями и он не враг президента, а его сторонник. И поэтому следует установить с ним более тесные товарищеские отношения.

Не правда ли, позыв впечатляющий? И очевидным проявлением этих дружественных отношений должен стать человек из ФСБ, который окажется рядом с Попцовым в должности одного из его заместителей. Воплотить это предложение было поручено некому Николаю Николаевичу, человеку интеллигентному и вызывающему расположение к себе. За время нашей беседы непрерывно звонили телефоны. И Николай Николаевич, указав на них, вкрадчивым голосом произнёс: вот видите, все эти властные люди не дают вам покоя. А мы прикроем вас. Мы будем защищать ваши интересы, там, наверху. Но с того момента это будут наши общие интересы.

Это был очень приятный и неглупый человек, способный вызвать немалую симпатию.

«Николай Николаевич, – ответил я ему, – как вы себе представляете развитие событий? Попцов соберёт своих заместителей и сделает своё представление: вот знакомьтесь, мой новый зам, он „оттуда“». «Ну зачем же так…» – сказал он. «А как по-другому? Вы думаете, я не знаю, сколько попыток ваше ведомство сделало, чтобы внедрить ваших сотрудников на втором и третьем этаже нашей компании? И я не накладывал вето, если убеждался, что это не стукачи, а хорошие специалисты-телевизионщики. Но что касается заместителя президента компании, извините меня, нет и ещё раз нет. Мы строили другое телевидение, Николай Николаевич, самостоятельное и демократическое, которое несёт прямую ответственность за действительную, а не поддельную демократизацию страны», – объяснил я.

Мой ответ не был забыт этими службами. Кстати, за время моей работы это была третья попытка КГБ прорваться в наши ряды. Первую сделал в 1991 году Гуров – мой коллега по депутатству.

Так что внешний рай, о котором после моей отставки написал «Коммерсантъ», говоря о чрезвычайно благодатной атмосфере, в которой Попцов создавал Российское телевидение, по существу был адом.

Да, мы создали другое телевидение, и этот эпитет «другое» в конечном итоге воспринимался властью как главная опасность.

Трогательное уточнение – меня отстранили за «чернуху». Ельцин так и сказал в Екатеринбурге: «Попцов гонит чернуху». И он, Ельцин, предупреждал меня, а я, Попцов, к его словам не прислушивался. И на телевизионном экране вновь появилась «чернуха». Данным словом власть называла реальную жизнь, состояние которой было очевидным упрёком малоэффективному управлению страной. Ну что ж, когда тебя увольняют за то, что ты отказывался обманывать сограждан, это не самый плохой финал. Беда любой власти, и ельцинская власть не исключение, – она не выдерживает испытания правдой. Власть до удивления упряма в своём восприятии действий СМИ. Какова же составляющая этого упрямства? Неправду как таковую, конечно же, рождают журналисты. На самом деле жизнь более благоприятна, нежели её изображают.

Критикуя власть, журналисты самоутверждаются профессионально и политически, и как главный вывод – журналисты продажны. На этот счёт у власти нет сомнений. Почему? Потому что власть руководствуется личным опытом, и любой критикующий её материал она метит как заказной. В этом смысле властные клевреты, окружающие Ельцина, обслуживали привычки президента. А как президент любил употреблять слово «враньё»… Лицо его становилось хмурым. И чередуя слова с должными паузами, он выговаривал своё осуждение: «Неужели непонятно? Не надо вранья».

Это трудно, очень трудно, но власть всегда приходилось убеждать, что самой разрушительной формой лжи являются не напечатанный фрагмент или телевизионный сюжет, оценивающий ту или иную ситуацию в реальном свете, а молчание по поводу происходящих событий, разрушающих политику реформ, а вместе с тем и авторитет власти. Когда вы отворачиваетесь от происходящего и делаете вид, что его нет, – вы лжёте. Ничего не изменилось с древних времён – «Гонца, принёсшего дурную весть, Король велел казнить». И нам всегда будут напоминать: существует правда власти и правда жизни. Мы живём в демократическом обществе, и ты свободен выбрать свой крест.

Не стану возвращаться к теме моих отношений с Борисом Николаевичем, однако замечу – они были искренними и достаточно корректными.

Если быть честным, гром о неугодном Попцове не переставал грохотать в коридорах власти едва ли не с первых месяцев его назначения в 1990 году. В разных залах – от съездовских до концертных, в высоких кабинетах: на Старой площади, в Белом доме, в Кремле продолжался бесконечный сериал под условным названием «Низвержение Попцова».