Змеиная кожа

После налета некоторое время жили спокойно, если не считать комического происшествия, от которого Надя окончательно перестала уважать сестру. Как-то днем она с бдительной оглядкой, вызванной пугающими событиями, зашла в подъезд и подверглась свирепому нападению человеческого существа. Первые секунды Надя оцепенела от ужаса и покорилась участи, но, когда вернулась способность соображать, обнаружила, что нападающий агрессивен, но не опасен: это оказалась незнакомая девушка с полотенцем, которое струсившая Надя моментальным зрением приняла за палку. Полотенцем девушка хлестала Надю куда попало, пронзительно визжа:

— Вот ты где, гадюка подколодная! Я тебе дам! Я тебе покажу! Я не посмотрю, что у тебя мужик крутой! Гадюка бесстыжая!..

Надя, которую застали врасплох, непроизвольно оттолкнула девушку, разглядев мельком: та была низенькая, черноволосая, с длинным носом и не похожа на москвичку — скорее, что-то глубоко провинциальное. Всплыли телефонные угрозы, полученные от безымянной дамы Матвея Захаровича, и Надя приготовилась к серьезной драке, но сразу поняла, что женщина больше вымещает гнев, чем стремится причинить реальный ущерб сопернице. Надя снова оттолкнула ее, крикнув:

— Ты кто, уродина?

— Я кто? — полотенце опять засновало в воздухе. — Жена законная, вот кто!

— Чья жена?

— Не знаешь, кошка драная? Не знаешь, не знаешь? Гришина жена!

Надя не выдержала и расхохоталась — первый раз за несколько лет.

— Ошиблись, сударыня, — проговорила она, смеясь. — Я не Алла. Я всего лишь ее сестра…

Ее еще больше рассмешило, что замечание подействовало как ушат холодной воды: девушка замерла с поднятым полотенцем, и на ее лице отразился отчетливый испуг.

— Ты… вы — Надя? — выдавила она, тараща глаза.

Видимо, догадалась, на кого напала, — и поняла фатальность ошибки. Она что-то знала о Наде такое, что заставило ее забормотать:

— Извините, пожалуйста… Извините, я…

Она отступала и чуть не свалилась с лестницы. Потом в ужасе бросилась вниз, загрохотав по ступенькам. Бухнула железная дверь в подъезде. Надя, еще смеясь, поправила прическу. На мгновение ей показалось, что она вернулась во времена, когда Алла не замужем, бабушка жива, мама и папа вместе, и все неприятности в мире сводятся к мещанским стычкам, вызванным пикантными похождениями.

Потом, дома, она села на разбитый диван и тяжело позавидовала сестре, которая была способна на легкомысленные интрижки. И удостоверилась, что совсем одна и никто ей не поможет.

7. Надежда

Квартиру привели в относительный порядок, но жить приходилось как в сарае. Дверцы шкафов не закрывались, полки оказались сломаны, так что вещи лежали кучей, телевизор был разбит, вся техника тоже переломана. Оставалась нетронутой радиоточка, но вещала такое, что Руслан скрипел зубами и требовал выключить. Один диван был вспорот и вышел из строя. В темное время сидели под голыми лампочками. Одним вечером, когда Алла долго возилась, разогревая ужин, а потом уронила ломтик картошки в горящую конфорку и пошел запах горелого, Руслан плюнул и выругался:

— Тьфу, клуша. Маменькина дочка. Ничего руками делать не умеет.

Он поднялся.

— Дай хоть бутерброд. Принцесса на горошине!

Алла захлопала ресницами с дрожащими слезами. Руслан потянулся к джемперу, который снял, придя домой.

— Куда ты? — спросила Надя, которой одной позволялось задавать вопросы.

— Пошли — микроволновку купим. В круглосуточный. — Он рявкнул: — Собирайся — что, я один должен на вас корячиться?

Надя послушно надела куртку, и вышли на улицу. Стоял тихий июньский вечер, недавно прошел дождь, на асфальте были лужи, чистое небо предзакатно светилось. Бегали дети, сидели старушки, незнакомая молодежь хихикала у соседнего подъезда, даже дворник-молдаванин безмятежно медитировал на картонке у пожарного выхода. Надя автоматически отметила умиротворенность вечера, но они вошли в арку, и спокойствие кончилось. На их с Русланом пути моментально и бесшумно тормознула черная машина, неизвестно откуда взявшаяся, цепкие руки схватили обоих, и Надя очухалась, сидя внутри. Они куда-то ехали. Пока она выходила из оцепенения, ей бесцеремонно заломили руки за спину, так что треснула ткань, и скрутили веревкой, то же сделали с ногами.

— Больно! — пискнула Надя.

— Молчи… — прошипел Руслан, а в бок Надю чем-то ткнули. Ей не хотелось уточнять, что это за предмет, она закрыла глаза. Машина куда-то летела, настолько мягко, что не чуялось хода. От человека, который сидел между ней и Русланом, несло то ли дешевым одеколоном, то ли крысомором. Затормозили, Надя приоткрыла глаза, увидела лицо того, кто обернулся с переднего сиденья, и в ужасе закрыла снова. Заминка оказалась вызвана красным сигналом светофора — поехали дальше. Внезапно Надя ощутила абсолютное спокойствие. Будь что будет. Не требовалось гадать, терзаться, что дальше, и придумывать, как поступать. Не было проблем — их решение взяли на себя неизвестные люди. Вероятно, Руслан их знал, или знал, от кого они, потому что человек с переднего сиденья проговорил насмешливо:

— Что, Русланка? Обделался? Не трепыхайся…