«Знаю человека во Христе...»: жизнь и служение старца Софрония, исихаста и богослова

— Настоящее монашество проявляется двояко. С одной стороны — через слезы покаяния и благодатного отчаяния от себя самого, с другой — через самоосуждение. Это две стороны одной монеты. Монах должен плакать и приходить в отчаяние от себя — от того, какой он есть. Так возникает в сердце боль. Сердце уязвляется, и рана порождает память о Боге. По ночам оно ощущает себя как бы пронзенным остриями, а днем оживленно вожделеет Бога. Это состояние естественно подлинным монахам. Так рождается непрестанная молитва. Бывает достаточным всего четверти часа сильной молитвы со слезами и самоосуждением, чтобы ум пребывал с Богом весь день.

Этот принцип отражают слова: "Держи ум свой во аде, и не отчаивайся". Сие делание — претрудное, но в нем — истинное монашество. Это содержание всех гимнов Церкви. В церковных службах мы выражаем наше ничтожество ("держи ум свой во аде") и просим милости Божией ("и не отчаивайся"). Всякий иной подход к Богу — вне "духа" Православной Церкви и ее аскетической традиции. Обобщение всей нашей жизни выражено в молитве: "Тебе единому согрешихом, но Тебе единому и покланяемся".

— Все, что говорится между старцем и его послушником, носит характер таинства и недоступно диаволу. Однако, если об этом узнает третье лицо, хотя бы и случайно, диавол тотчас, уразумев, начинает возводить брань. Следовательно, хотящий стать монахом не должен открываться никому, кроме своего духовника, иначе он навлечет на себя брань с диаволом.

— Духовно зрелому монаху должно научиться бороться со своими помыслами. Ему предлежит подвиг и брань против помыслов, которые внушают ему нечистые идеи о старце.

— Не бывает такого, чтобы монастырь процветал бы духовно при безнравственном старце-духовнике.

— Даже совершенные претерпевают вред, когда слышат похвалу. Монах, если предастся в мыслях похвалам, воспеваемым ему от других, погубит свое монашество.

— Православный монастырь выполняет апостольскую миссию наравне с приходом. Однако для основания и содержания монастыря потребуется преодолеть больше трудностей, чем для создания прихода или даже митрополии.

— Монастырские братства, число монахов которых превышает двенадцать (по образу группы апостолов), — не всегда бывают эффективными [в плане духовной жизни]. В малых же монашеских общинах хорошо, если есть минимум четыре монаха, включая старца.

— Недавно перевалило за пятьдесят лет, как я стал монахом. Некто сказал мне: "Ну и терпение же у Вас: провести столько лет в рясе и в подвижничестве!" Я же ответил ему: "Не терпение, а привилегия!"

— В Патерике повествуется о некоем монахе. Когда некая женщина стала искушать его, он начал творить молитву и внезапно оказался вне дома, на улице. Как это произошло? Я думаю, напряженно молясь, он благодатью был возведен в исступление, "не зная, находится ли он в

теле или вне тела"[579]. В таком состоянии он вышел из дома, передвигаясь телом, без осознания происходящего. Придя в себя, он понял, что прошел некое расстояние. Потому для преодоления проблем во всех трудных жизненных ситуациях мы должны напряженно молиться.

— Обычно враг не дает войти монахам в келию святого, освященную его молитвой. Но, и войдя в нее, они тотчас же подвергаются диавольскому нападению. Диавол как будто мстит ему.

— Я советую монахам вне своих келий быть радостными, подобно тому как ведут себя на людях англичане. Но, войдя в келию и закрыв за собой дверь, нужно тотчас начинать рыдать в плаче.

— Если желание безмолвия и ухода в пустыню изменчиво — то приходит, то уходит, — значит, оно еще не зрелое; если же неизменно пребывает неудержимым, тогда оно — от Бога.

— Если кто ищет безмолвия и монашеской жизни, но умрет прежде, чем его желание осуществится, он будет считаться у Бога монахом-подвижником.

— Если монах общежительного монастыря духовно созрел для безмолвной жизни, нужно позволить ему уйти из обители, ибо если останется, то погибнет от похвал других.

— Чтобы хранить нашу духовную свободу, нельзя принимать деньги от некоторых богатых мирян, которые желают пожертвовать на монастырь, но при этом хотят вмешаться в жизнь обители. Мы им говорим: "Если хотите, положите деньги анонимно в ящик для церковных сборов".