«Знаю человека во Христе...»: жизнь и служение старца Софрония, исихаста и богослова

В другой раз, когда я была несколько удручена, он, проведя "духовный рентген", познал мое состояние. Затем посмотрел вверх на высоковольтный кабель электропередачи и сказал мне: "Видите эту птичку? Она сидит на проводе. А знаете, какое в нем напряжение? Однако ей это ничуть не вредит. Так и монах. У него в душе идет великая борьба, а внешне он выглядит очень спокойным".

Никогда мне не нужно было говорить ему что-либо, ибо он знал все и сам отвечал на мучившие меня внутри вопросы, глядя на меня своими искрящимися проницательными глазами.

Как-то на праздник Рождества Богородицы я пребывала в очень приподнятом настроении. На утренней трапезе старец повернулся ко мне и пропел: "Рождество Твое, Богородице Дево, радость возвести всей вселенней". И особо выделил слово "радость". Затем улыбнулся и сел за трапезу.

Всякий раз, когда приближалось время моего отъезда из монастыря, у меня обильно наворачивались слезы. Старец, глядя на меня, говорил так: "Пусть будут слезы, от чего бы они ни были. Молитесь, чтобы они обратились в покаяние и молитву".

Когда однажды я сказала ему, что не могу запомнить многое из того, что читала ("Лествицу", Патерик, Старца Силуана), он сказал мне: "Необязательно запоминать и понимать это умом. Ваше сердце чувствует читаемое. Это становится Вашей духовной пищей без Вашего понимания".

В марте я начала писать свою кандидатскую диссертацию и в августе закончила. В моем сознании были слова старца, поддерживавшего меня в работе: "Напишите ее, и они будут в восторге от нас. У Вас получится". Я сдала диссертацию, даже ни разу ее не прочитав, хотя и написала ее сразу на английском языке, который не так хорошо знала. Затем я уехала в монастырь, надеясь, что останусь в нем столько времени, сколько захочу. Но, к сожалению, из-за назначенной встречи я должна была вернуться.

16 сентября после полуденной трапезы я должна была уехать. Старец позвал меня к себе. Я все время плакала, и он сказал: "Так Вы нас всех заставите плакать". Он закончил трапезу раньше обычного и, взяв меня за руку, повел в свой кабинет. Там нас ждал один из братии с букетом роз. Старец взял цветы и начал обрывать шипы. Затем протянул букет мне и сказал: "Я убрал перед Вами все преграды".

Слово старца было словом Божиим. Казалось, что это говорит Сам Господь. Я никогда в этом не сомневалась".

Воспоминания сии являются ярким свидетельством того, как старец наставлял людей. Тысячи людей духовно возродились благодаря этому преображенному человеку, который всегда "по-богословски" разговаривал с людьми.

1979 год

Летом 1978 года я много беседовал со старцем Софронием и многое почерпнул из сказанного им. Одновременно я глубоко проникся "духом" монастыря, посещая благочестивые, по традиции безмолвия, службы по четкам с чтением молитвы "Господи Иисусе Христе, помилуй мя" и Божественную литургию, которая совершалась в той же атмосфере предания исихазма.

Это воодушевление не оставляло меня и по возвращении в Эдессу. Я попытался следовать правилу монастыря в повседневной жизни и в своем пастырском служении, живя в доме митрополии, благословенном из-за присутствия моего старца — митрополита Эдессы, Пеллы и Алмопии, владыки Каллиника.

Приснопамятный Каллиник радовался моему общению со старцем Софронием. Всякий раз, когда я возвращался, он просил меня рассказать, что именно говорил старец, чтобы и самому получить пользу. Неким образом мы оба были учениками старца Софрония. Естественно, и старец Софроний ценил монашеское сознание митрополита Каллиника и его благородную любовь, сочетавшуюся со свободой.

Однажды во время молитвы меня посетило странное чувство. Я испугался: не может ли это быть неким состоянием прелести? Я сразу послал старцу письмо, в котором детально описал испытанное состояние, и попросил его личного наставления.

По прошествии нескольких дней, совершенно неожиданно, я получил от старца письмо, уникальное в моем архиве.

Позднее я узнал, что старец был глубоко взволнован, получив мое письмо: он отложил его туда, где обычно молился, чтобы поминать и молиться обо мне.

Ниже я привожу текст письма, предварив его двумя замечаниями.

Первое — старец в этом письме описал свой собственный опыт, который он жил в Париже, и то, как он попал на Святую Гору. В нем зажглась умная молитва, с которой невозможно ему было более жить в миру. Тогда он удалился на Святую Гору. Там святой Силуан засвидетельствовал о подлинности пережитого опыта. Именно в сей автобиографической перспективе следует читать это письмо старца.

Второе — старец Софроний пишет и руководит через призму своего личного духовного опыта, подобно тому как это делали все святые отцы, полностью уважая свободу своего собеседника. Он открывает путь к духовной жизни, ничего при этом не навязывая. Это является выражением той благородной любви, которая отличает всякого обладателя духовного познания и опыта — священного богопознания.

По этим причинам я и решил опубликовать это письмо старца Софрония, испросив, конечно, его молитв и предстательства.

Вот это письмо:

"Monastery of St John the Baptist,