Знак небес

Спеха и Басыню он застал сидящими подле крыльца избы, на завалинке. Около них нетерпеливо переминался с ноги на ногу дружинник. Константин, подумав, махнул ему рукой, отпуская, и пояснил:

— От меня не убегут.

Он и Любима отпустил, чтобы тот пока распорядился насчет установки шатра. До ночи еще далековато, но Константину хотелось переговорить с ними без свидетелей. Остановившись возле сидящих, князь тоже, ни слова не говоря, присел рядом на корточки. Молчание длилось с минуту. Первым не выдержал, как ни странно, Басыня.

— Ты уж либо так, либо эдак, княже, — посоветовал он миролюбиво. — Чай, не маленькие мы. Порешил что, так не томи душу. А то ишь, гляделки уставил на меня, как телок недельный. Что я тебе, икона, что ли? — И уже совсем грубо поторопил: — Давай-давай, чего ты там удумал для нас, то и делай.

Спех изумленно покосился на старого ратника, обреченно решив, что если князь и колебался до начала речи Басыни, отпускать их или нет, то теперь-то уж точно сунет их в холопы вместе с остальными.

— Как думаешь, что учинила бы с тобой добрая половина князей за такие дерзкие слова? — словно в подтверждение мыслей Спеха поинтересовался князь.

— А чего мне думать. Ты-то, как я слыхал, из другой половины будешь, — осклабился Басыня.

— Из недоброй? — усмехнулся Константин.

— Из меньшей, — уточнил старый ратник.

— Ну-ну, — протянул Константин и распорядился, вставая: — Ладно. Говорят, утро вечера мудренее, так что пока отдыхай, а там и поговорим. Стражу я выставлять не буду. Вы ныне — вольные птицы. Можете даже ночью уйти, если не любопытно, о чем утром князь с вами толковать станет.

— В одном ты чуток промашку дал, княже. Это вон ему, молодому, — кивнул Басыня на Спеха, — любопытно, а я-то уже знаю, что ты сказать нам хочешь. — И он торжествующе усмехнулся в густые усы, обильно припорошенные сединой.

— И что? — заинтересовался князь.

— Да в дружину свою пойти предложишь, — почти равнодушно ответил Басыня, но голос его чуть-чуть дрогнул, выдавая волнение старого вояки.

— А если бы предложил, то ты бы согласился?

— Как на духу скажу тебе, княже, да и то потому, что правильно ты понял слова мои дерзкие и обиды на них не выказал. — Басыня глубоко вздохнул и продолжил: — Я уже старый. За молодыми не всегда смогу угнаться, но кое в чем ином и они до меня не дотянутся. И вой из меня справный — прежний князь не жаловался. Опять же ни кола ни двора не имею.

— Чего ж так? — подивился Константин. — Лета-то у тебя изрядные, пора уж.

— Да язык подводил. За него меня что князь Мстислав, что сынок его Гаврила Мстиславич не больно-то жаловали. Потому и не нажил я ни селищ, ни терема своего. Да оно мне и без надобности.

— Вот и хорошо, — кивнул Константин. — А то я ведь тоже селищ не раздаю. У меня все смерды в княжьей воле ходят. А гривны получать будешь, как все прочие.

— Так-то оно так, — снова вздохнул Басыня. — Да душа у меня, видать, шибко волю любит, так что ты погоди маленько, дай ей время. Перья мои малость пощипали твои орлы — пусто в калите, ну да ладно уж, и так не пропаду.

— А летать где собрался? Если по Чернигову, то зря, — посоветовал Константин. — Стоит князьям проведать, что здесь стряслось, так они тебя быстрее, чем петуха, обдерут и живьем в котле сварят.

— А по твоим владениям, стало быть, дозволяешь? — вновь хитро прищурился Басыня.

— Да хоть круглый год броди, — весело махнул рукой Константин и посоветовал: — А утром ты все-таки ко мне загляни, а то негоже с пустой калитой на воле гулять. Верну тебе все сполна.

— Э-э-э нет, княже, — с укоризной возразил старый ратник. — То людишек твоих законная добыча. Я порядок знаю. Не дело ее назад отбирать.

— А я и не буду, — пообещал Константин. — Из своих отдам.

— Во как, — изумился Басыня. — Так там много было, аж четыре гривенки новгородские да кун порядком.

Константин усмехнулся.

— А и брехать ты горазд, ратник. Про куны не спорю — может, и лежали в нем, а вот гривны… У таких, как ты, кто ни кола ни двора не имеет, с серебром в кошеле всегда туго. А как что-нибудь побольше звенеть начинало, ты их тут же и просаживал. Ну да ладно, знай мою доброту. Дам я тебе твою гривну, даже если у тебя ее там не было. Вроде как за будущую службу.

— Гривну-то новгородскую?[54] — уточнил Басыня.

— Рязанскую, — улыбнулся князь и успокоил насторожившегося ратника: — По весу как новгородская, а станешь расплачиваться — товару еще больше возьмешь, она у меня баская. Держи. — Покопавшись в кармане, он выудил оттуда крупную серебряную монету свежей чеканки.