Знак Саламандры

– Про приворотное зелье тоже ещё не доказано, – возражает Князев, но я вижу на его лице работу мысли. Он трёт переносицу под дужкой очков, потом вздыхает. – Ну хорошо. Допустим, кто-то ей это условное зелье подмешал, рассчитывая, что она с кем-нибудь поссорится, для сильного эмоционального всплеска. С кем-нибудь, обладающим сильным даром, и всё будет выглядеть…

– Как будто её убила я.

Сашка морщится и переглядывается с Князевым.

– Слишком сложно, – говорит наконец капитан. – Если взять за основу версию с препаратом, то он действует не так уж долго. Насколько я понимаю из показаний свидетелей, вы вообще могли в тот день не вернуться на работу. Это как же надо было подгадать, чтобы подлить зелье ровно в нужный момент, её спровоцировать, вас спровоцировать…

Он умолкает, подходит к столу и перелистывает материалы дела.

– Вот, – говорит, – свидетельские показания. Со слов ваших коллег выходит, что вы поссорились и она упала. Подлить ей что-то втайне друг от друга они сами вряд ли могли бы… Хотя проверить, конечно, стоит.

– Я проверю, – быстро говорю я. – Мы сейчас всё равно возвращаемся на работу, можно будет поговорить с девочками…

– Так они вам что-то и сказали, – вставляет Князев.

– … И поискать тот флакон, – добавляю я с нажимом. – Может, там у неё и не приворот был, а то самое, чем она и отравилась?

– А приворот уже подтверждён? – Князев с неожиданным интересом смотрит на Сашку. Тот пожимает плечами.

– Надо в больницу заехать, забрать анализы. Но у меня-то ни на что другое аллергии никогда не было…

– Аллергия, – нравоучительно произносит капитан, – вещь коварная и может нагрянуть внезапно. – Он выпрямляется и хлопает в ладоши. – Ладно, молодые люди, раз уж вам так не терпится поработать внеурочно… Пусть так, у меня всё равно народу не хватает. Но, Екатерина Павловна, давайте договоримся сразу – без самодеятельности! Чуть что узнали – сразу звоните мне, никуда без моих указаний не лезть. Ясно? У нас тут убийство, а не драка в песочнице. Вас, – он косится на Сашку, – тоже касается. Обещаете?

– А вы тогда пообещайте, – нахально отзывается Сашка, – что обмен информацией будет двусторонним. А то ж мы, если чего знать не будем, как раз запросто влезем именно туда, куда вам не надо.

Капитан качает головой с таким видом, будто поражается Сашкиной наглости, но в итоге всё же кивает:

– Договорились.

Он протягивает руку для пожатия, сперва мне, потом Сашке. Ладонь у него жёсткая и твёрдая, взгляд уверенный, но мне чудится в его глазах насмешка и что-то насчёт юных бестолковых идиотов с шилом в одном месте. Будь я на его месте, возможно, думала бы точно так же…

Но я на своём месте. И мне нужно расследовать убийство.

Знала бы я, как это делается…

Глава 12. О когтях и допросах

После торжественного рукопожатия Князев заявляет, что у него ещё куча дел, и демонстративно лезет за верхней одеждой.

– Было бы побольше времени, – вещает он из недр шкафа, – стоило бы расспросить вас поподробнее. Мы же с вами, Екатерина Павловна, так и не закончили разговор, а с женихом вашим и не начинали даже.

– Да не жених он мне, – огрызаюсь я, вставая и выключая камеру на телефоне.

Случайно попадаю пальцем на иконку диктофона, морщусь и уже собираюсь смахнуть лишнее окошко, но цепляюсь взглядом за дату файла. Князев тем временем выбирается из шкафа с пальто в охапке и насмешливо глядит на Сашку поверх очков.

– Ай-яй-яй, врать в присутствии Саламандры и представителей закона… нехорошо, Александр Евгеньевич.

– Моя личная жизнь, Олег Андреевич, закона не касается, – в тон отвечает тот, сгребая куртку со спинки стула. Потом заглядывает ко мне в телефон. – Чего там?

А там… Я только сейчас вспоминаю, что перед тем, как зайти в канцелярию в пятницу, включала диктофон. Я-то надеялась, что подловлю Алёну на каком-нибудь проколе, а записала в итоге и наш с ней скандал, и момент её смерти, и процесс собственного задержания – вплоть до просьбы дежурного выключить телефон перед сдачей.

Стоит мне объяснить про запись, как Князев, уже распахнувший дверь, оборачивается – пушистый меховой воротник только добавляет сходства с котом, заметившим, как шевелится под одеялом хозяйская нога.

– А ну-ка, ну-ка…

Из динамика доносится дежурное «доброе утро», потом шелест бумаги, щёлканье клавиш, шум машин за окном, Олеся воркует с Гошкой, Валентина Владимировна расспрашивает о Сашке… Собственный голос кажется чужим и неприятным – хуже только снова слышать Алёну и её выпады. Князев косится на меня – ну да, наговорила глупостей, провокаторша доморощенная. Дальше слышу сердитый драконий вскрик, Гошка тут же высовывает нос из сумки, приходится на него шикнуть. Прикрываю глаза: вот ахает Алёна, к которой дракон запрыгнул на стол, вот слышится мягкий удар – это падает на пол её сумка…

– Вот оно!

Останавливаю запись, прокручиваю чуть назад и прибавляю звук, чтобы звон покатившегося по полу флакона стал отчётливее. Капитан отрывисто кивает, продолжая глядеть на телефон, только что ушами не шевелит.

– Это не моё! – кричит Алёна на записи. – Это ты мне подбросила!..