Знак Саламандры

Валентина Владимировна пытается придержать меня за рукав, но я вырываюсь и ускоряю шаг. Может, особо просветлённые натуры умеют успокаивать двинутых истеричек и выяснять у них нужную информацию, а меня изнутри трясёт, и, как бы я ни была уверена в своей правоте, каждое её слово словно впивается в горло, набухает комком. В глазах щиплет от обиды и несправедливости, и можно говорить себе, что она мать и у неё горе, но эта мантра уже не работает – зато хочется визжать в ответ, мол, стерва воспитала стерву, и сама виновата, и пусть живёт с этим…

Валентина Владимировна осталась утешать Марину, но я и не собиралась её ждать, меня-то в кафе никто не приглашал. Так что двигаю в сторону выхода, как назло, мимо толпы, микроавтобуса и машин. Быстро киваю девочкам из канцелярии, стараюсь не задерживаться взглядами на прочих лицах, но кое-кого из Алёниных родственников узнаю. Незнакомцы тоже есть – ухоженные женщины в явно дорогих мехах пробираются поближе к источнику шума, по пути кидая на меня презрительно-злые взгляды, суровые мужчины в возрасте морщатся и глядят в сторону, а один с кем-то ругается по телефону, и я, проходя мимо, успеваю услышать что-то про погрузку и кирпичи. Друзья семьи, видимо, бизнесмены и их жёны.

Потенциальные клиенты нужной мне ведьмы – а может, и она сама тоже там.

Жаль, я не умею невооружённым глазом определять людей с даром. Пробую абстрагироваться от воплей за спиной и спросить мнения Знака, но выходит плохо – спалить кого-нибудь ящерка вполне готова, но на конструктив рассчитывать не приходится. Значит, придётся всё-таки поделиться информацией с Князевым, как-то сляпать правдоподобную причину для допроса Морозова. Может, на Особый отдел всё свалить? Типа им показалось подозрительным, что товарищ в последнее время много общался с покойной, решили расспросить с применением спецсредств в моём лице, вот он и ляпнул про подругу-ведьму.

Очень интересно, кстати, с чего бы Марина решила, будто у меня с капитаном что-то есть. Просто выдумать от злобы можно и не такое, но на фоне откровений Кощеева это уже выглядит не просто совпадением. Гадалка, что ли, подсуетилась и выдала версию? Ей-то от себя подозрения отводить надо…

За размышлениями добираюсь почти до выхода с кладбища, останавливаюсь, чтобы пропустить чересчур разогнавшуюся машину, но та неожиданно тормозит рядом.

– Катя. – Дядя Гриша открывает пассажирскую дверь, за рулём я замечаю того мужика, который договаривался про кирпичи. – Постой.

Стою, куда деваться – от машины я не убегу. Впрочем, недовольные мужики вызывают во мне куда меньше эмоций, чем истеричные бабы, даже ящерка притихла. Гошка всё-таки выбирается из-под куртки, и я пересаживаю его в сумку, чтобы не драл воротник когтями.

Дядя Гриша тем временем вылезает из машины и подходит ближе.

– Извини. Марина не в себе, всю неделю рыдает, и сегодня с утра тоже, часа два… Ну, сама понимаешь.

Я добросовестно киваю, не поднимая глаз. Понимаю, конечно, сама бы на её месте наверняка рыдала… Хотя это и не повод бросаться на людей.

– Ты правда… – Он на миг умолкает, словно подбирая слова. Ну, если и он сейчас ляпнет что-то про Князева… Я вскидываю голову, и все мысли, похоже, так явственно отражаются на лице, что собеседник делает шаг назад. – В смысле… Правда, виделась с Саламандрой? Марина хочет сейчас же ехать к Камню разбираться…

Я молча тяну рукав вверх. В куртке это неудобно, но ящерка милостиво спускается на запястье, и по её спине бегут искры, заметные даже при ярком дневном свете. Ясно, чего он примчался – если Марина попробует обвинить меня, её саму спалят к чертям собачьим.

И поделом.

– Ясно. – Дядя Гриша кивает, и я жду, что он свалит с дороги, но он неожиданно строго смотрит мне в глаза. – Что-то удалось выяснить?

Я красноречиво кошусь через плечо – мол, вот такие у меня источники информации. Он в ответ кривится и зло щурится.

– У меня погибла дочь и сходит с ума жена, – напоминает он. – Я верю Саламандрам, но я хочу знать, какая сволочь в этом виновата. Ты, конечно, имеешь право обижаться…

Я вздыхаю и первой отвожу взгляд. Имею – но кому от этого станет легче?..

– У нас есть версии, но пока маловато доказательств.

– Я могу помочь?

Я снова смотрю ему в глаза, прикидывая, стоит ли говорить о привороте. А впрочем, их семейные отношения меня не волнуют, мне убийцу искать надо.

– Алёна на прошлой неделе подлила парню с работы приворотное зелье, – говорю по возможности ровно. – Сильное, нелицензионное. И под большим секретом проговорилась свидетелю, что зелье брала у матери, а той его сделала подруга. Можете узнать кто?

Дядя Гриша на миг замирает, открывает рот, словно хочет выругаться, потом резко и зло двигает челюстью, становясь похожим на сердитого бульдога.

– Подруги эти… – Он смотрит в сторону и сплёвывает. – Ладно. Давай номер, если что узнаю, позвоню.