Знак Зевса

Она заглянула в глаза Филиппа и поняла, что уже в самом начале их супружеской жизни приняла первое правильное решение. В этот день и ещё ночь, потом ещё полдня гости, друзья и слуги так и не увидели молодую царскую чету. Персидскому посольству пришлось довольствоваться общением с Антипатром и уехать восвояси…

Глава 15. Царские будни

Через три дня после свадьбы молодой супруг совершил гамелию – брачное жертвоприношение домашним божкам-покровителям, кумирам, какое обычно устраивает глава семьи. Устроил званый ужин для родового сообщества –

фратрии. Филипп объявил членам семьи, что фратрия пополнилась его супругой с именем Олимпиада. Во время ужина произошло снятие покрывала невесты – анакалиптерия, после чего она считалась замужней женщиной. Жрец исполнил обряд у очага, а Филипп подарил супруге кипарисовый ларец с золотыми монетами и ювелирными камнями. Блеск драгоценностей ослепил молодую супругу царя, она сияла от счастья – таких сокровищ она в руках ещё не держала. В придачу к ларцу супруг подарил смуглокожую рабыню по имени Клио, знающую секреты женской косметики.

А на улицах Пеллы появились глашатаи, громогласно сообщавшие народу, что в Македонии появилась царица Олимпиада.

Военный совет

С утра Филипп намеревался посетить родовые владения вблизи Пеллы, Олимпиаде обещал, что возьмёт её с собой. Он хотел давно посетить места, связанные с детством, и вот выпал случай показать молодой жене родительское имение с садом, ухоженными полями и виноградником. Побродить среди древних оливковых деревьев, поздороваться с кипарисами и священными тополями. Филипп вдруг захотел провести время с молодой женой в блаженном покое, принадлежать ей, обладать ею, ощутить неведомое раньше чувство покоя и уединения. Предупредил Антипатра и Хейрисофоса, чтобы не беспокоили по пустякам.

Филиппа уже собиралась в дорогу, как его оповестили, что от Пармениона примчался гонец. Ознакомившись с депешей, Филипп вошёл в покои супруги.

– Дорогая, вынужден огорчить тебя, но я отменяю наше с тобой маленькое путешествие. Срочные дела. Приходится вернуться к войску, оставить Пеллу, а надолго ли – покажут обстоятельства.

Поцеловал погрустневшую супругу и решительно направился к выходу.

* * *

Антипатр с полководцами и военными советниками ожидали царя в мегароне. Разместившись на дубовых скамьях, негромко переговаривались. Увидев Филиппа, встали, приветствуя:

– Хайре, царь!

Филипп занял место на троносе и начал с того, что зачитал сообщение Пармениона, краткое и обстоятельное, как обычно:

«Парменион приветствует царя Филиппа! Дарданы, пеоны, япиги, либурны и далматы и прочие племена мной замирены, они больше не станут тревожить Македонию. Филипп, зайди с войском с востока, и мы покончим разом с мятежными иллирийцами и фракийцами. Сейчас самый удобный момент – Афинам сейчас не до Фракии, они воюют на Пелопоннесе, а Фракия без Афин не устоит перед Македонией. Не промедли, не упусти время! Будь здоров!»

Царь внимательно посмотрел на военачальников. Что скажет Пердикка, неудержимый в бою командир? А неразговорчивый командир Мелеагр, у которого бывает немало неожиданных предложений? Черноглазый Аттал, лихой военачальник и неудержимый в застолье, возможно, промолчит, чтобы не попасть впросак. Мудрый Кен и хитроватый Алкимах – они обязательно скажут, как думают. Птолемей, сын Лага, властный, но думающий командир с сильной волей – обязательно придумает какую-нибудь военную хитрость, стратегему

…

Никто не спешил с высказываниями, но Филипп быстро прервал молчание:

– Что решим, друзья? Полисперхонт, ты у нас самый мудрый – с тебя и начнем!

Не глядя на царя, поскольку знал, что будет говорить не совсем то, что от него ожидают, убеленный сединами командир конницы произнёс:

– Царь, наша армия не настолько сильна, чтобы начинать большую войну с Фракией. До этого мы сражались на фракийской земле с греками, побеждали их, но потому, что имели дело с ополчениями их городов. У нас нет пока армии, способной успешно воевать, как это делает войско под командованием Пармениона, обновлённое и подготовленное. Мы продолжаем набирать свою армию из крестьян; они храбры, нет слов, но нужно время, чтобы обучить их сражаться. Нет, царь, ощутимых побед над фракийцами мы сейчас не добьёмся, но афинян раздразним, что очень опасно для Македонии!

Филипп ни одним мускулом на лице не выдал отношения к словам Полисперхонта. Он перевёл взгляд на Антипатра – что он скажет. Тот начал говорить чуть ли не с гневом: