Знак Зевса

В конце дня царь не отпустил воинов по домам, приказал ночевать лагерем. Сам же собрал командиров в большой походной палатке. Было тесновато, но это никого не смущало. В воздухе витало неуловимое настроение здорового соперничества, какое бывает только между близкими друзьями или людьми, одержимыми одной сумасшедшей идеей. Военачальники оживлённо переговаривались, делясь впечатлениями уходящего дня, подшучивали и задавались друг перед другом – у кого лучшие воины.

Царь был в центре внимания военачальников, он чувствовал их настроение, и это придавало ему уверенности для дальнейших решительных шагов. Предполагали, что Филипп подведёт итог за сегодня, отметит недостатки одних, похвалит других. Но он начал неожиданно:

– Я отстраняю от командования Докима!

Среди военачальников послышался удивлённый ропот. Все смотрели в сторону тучного человека с тёмным от загара лицом. Всклокоченные волосы, казалось, удивлённо поднялись у него на голове, да так и замерли. Доким из италийского Тороса служил у Филиппа по найму командиром конницы, агемы. Судя по удивлённому лицу, он не понимал, что происходит. Филипп спокойно пояснил:

– Я посетил армейский обоз, где увидел мраморную ванну, погружённую в колесницу. Спросил слугу, чья она, зачем в обозе. Услышал: «Доким пользуется ванной во время походов». Ему греют воду, и он моется.

Филипп, грозно сдвинув брови, едва не задохнулся в яростном крике:

– Доким, твоё стремление к чистоте тела – похвально! Но ты, как мне кажется, совсем не знаешь обычаев македонян, у которых и роженица не омывается тёплой водой! Ты портишь моих солдат, Доким! Уйди прочь с глаз моих!

Наступила пронзительная тишина. Опустив голову, Доким вышел. Но военачальников ожидал ещё один приказ царя:

– Разве это войско, где каждый пехотинец или конник для своего обслуживания тащит за собой армию рабов и прислуги? У македонян не будет больше обоза!

– Но, царь, как на войне обойтись без обоза? – не удержался Антипатр, он даже заволновался от неожиданного заявления царя. – Не понесет же на себе воин свои походные припасы и оружие!

– В таком виде, какой он сейчас есть, такого обоза больше не будет! – решительно заявил Филипп. – Имея обоз за спиной, воин в сражении больше бережётся о сохранности в нём своего добра, нежели о собственной храбрости. А если вдруг враг захватывает обоз – в войске сразу возникает паника – конец сражению!

В голосе Филиппа зазвучали жёсткие интонации, которых боялись командиры:

– Я приказываю сообщить по отрядам, чтобы каждый солдат впредь имел только одного носильщика – для переноски осадных верёвок и ручных зерновых мельниц. Остальное снаряжение пехотинец пусть носит на себе: свои доспехи, оружие и съестные припасы, из расчёта на тридцать дней. Всаднику разрешается иметь одного конюха.

Антипатр и другие командиры слушали Филиппа с мрачным видом, но они сразу поняли, что переубеждать его было опасно.

– Я запрещаю пехотинцам использовать колесницы и разного рода приспособления для перевозки личного груза. Сколько он сам сможет нести – всё его!

– Царь, а почему воин должен нести припасы на тридцать дней? – спросил всё-таки Антипатр, озадаченный такими скорыми реформами.

– А ты, Антипатр, опытный командир, разве не догадываешься? Да потому, что за этот срок наша армия обнаружит врага на его территории, разобьёт и воспользуется плодами своей достойной победы за счёт чужого обоза! В случае неудачи быстро вернётся домой, где голодными своих не оставят. Пусть наш воин несёт с собой больше оружия и отваги, нежели пшеницы и сыра!

Слова царя теперь показались настолько убедительными, что все согласились. А Филипп продолжал говорить о реформировании армии:

– Теперь я о другом, не менее важном для войны деле – заботе о раненых, неизбежной потере в сражениях. Мы совсем не умеем спасать их во время боя, оставляем умирать в мучениях и без надежды на жизнь; раны их воспаляются до смертельного конца, а увечья усугубляются при отсутствии своевременной помощи. Мы ожидаем окончания сражения, чтобы собрать тела убитых и вынести раненых воинов.

Прервав его, высказался горячий Птолемей:

– Так было всегда, Филипп! Порядок завели наши предки: противники договариваются о перемирии, чтобы вынести раненых и захоронить убитых.

– Ты прав, друг Птолемей – так было, но больше не будет. Впредь я приказываю, чтобы в каждом воинском отряде была составлена группа оказания помощи раненым воинам. Для этой цели отберите наиболее неустрашимых, сильных, ловких и проворных воинов, отличившихся в битвах. Пусть они следуют за своим отрядом во время сражения, позади в ста шагах. Их обязанность – подбирать тяжелораненых и всадников, лишившихся коней и не способных сражаться, заботиться о них, чтобы их не раздавили свои же или вражеские линии, чтобы не умерли от ран из-за отсутствия врачебной помощи. У каждого такого человека должен быть в запасе быстрый конь, чтобы забирать с собой раненых. У них должна быть в запасе вода для подкрепления сил у раненых, и всякие фармаконы, чтобы наскоро лечить, пока ими не займутся войсковые врачи.