Знак Зевса

– По велению царя Эпирского Аррибы, дяди и опекуна племянницы нашей, Мирталы, и во исполнение брачного договора, я отдаю тебе, Леоннат, сын Фаракида, Мирталу. Передай её Филиппу уже супругой его по законам предков. Сейчас я освобождаю Мирталу от обязательств перед родными своими ради перехода ее под опеку супруга своего и его семьи.

Тишина в зале прерывалась потрескиваниями горящих поленьев – это боги подавали знак, что они рядом и свидетельствуют при свершении обряда. Дочь своего отца теперь может отправляться в дом будущего супруга, где её ожидал новый семейный очаг, огню которого она станет поклоняться. Если бы Гермоген не произнёс этих слов, начать новую жизнь невесте было бы невозможно. Таков эггезис

– обряд исхода невесты из отчего дома.

Мужчины направились в трапезную, где ожидал обед: по македонскому обычаю, участники торжественного застолья становились свидетелями священного брака. Главная виновница, невеста, отсутствовала; она сидела за столом в гинекее вместе с Артемисией и другими женщинами. Это был последний её обед в кругу родни и близких…

Торжественный приём представителя жениха в доме невесты завершился к вечеру. За этим предстояла помпэ

– торжественное прохождение невесты к дому жениха в сопровождении его друзей. Мирталу заторопили, женщины засуетились и запричитали, будто прощались с ней навек. Накинули длинное покрывало из полупрозрачной ткани: свадебный наряд требовал, чтобы невеста находилась под защитой, препятствующей проникновению злых сил. Покрывало невесты символизировало добровольное отдаление невесты от суетного мира в угоду скромности и покорности будущему мужу.

Гермоген вывел племянницу за порог, к царской колеснице. В упряжке четыре гнедых коня нетерпеливо грызли удила. Нервно перебирая стройными ногами, они роняли пену с розовых губ, готовые сорваться с места по команде возничего… Леоннат, приветливо улыбаясь Миртале, словно давней знакомой, принял её у колесницы, помог взойти, усадил на ковры, выстелившие верх сидения. Ткань пурпурного цвета укрывала отдельное место для невесты. Леоннат разместился справа, как полагается дружке царя – пароха («сидящий рядом»). С другой стороны сел Гермоген как ближайший родственник невесты – он считался паранимфом

(«сопровождающим»).

Колесницей управлял возничий, куберней, молодой человек в доспехах гиппарха

– царского гвардейца. Под охраной конников свадебная процессия неспешно отправилась в Пеллу, где располагался дворец, где гости с нетерпением ожидали прибытия невесты царя. Всадники украсили себя и коней цветочными гирляндами; кони, возбужденные непривычной обстановкой, словно понимая, кого и зачем везут, волновались и пританцовывали, грациозно перебирая тонкими ногами. Некоторые кони призывно ржали, приглашая остальных разделить с ними радость праздника. Сопровождали колесницу невесты два десятка колесниц в цветочном убранстве.

На Пеллу опустился вечер. Участники процессии зажгли факелы, освещая дорогу и улыбающиеся лица сопровождения. За колесницей Мирталы несли «факел невесты», священное пламя которого получило жизнь от «вечного» огня из эпирского храма девственницы Артемиды, как символ родного домашнего очага. Его с большой осторожностью везли в Пеллу вместе с приданым Мирталы, сохраняя в переносной жаровне. Согласно древнейшей традиции эллинов «огонь невесты» должен поселиться в очаге в доме молодых супругов как символ преемственности женщины-хозяйки.

На улицах им пришлось чуть ли не протискиваться через толпы жителей, желающих увидеть процессию. Актеры, нанятые Антипатром, веселили народ непристойными свадебными шутками. Миртала заметила молодых женщин, которые несли в руках большие деревянные куклы, изображавшие сатиров, спутников Диониса. Под шуточные куплеты женщины приводили в действие несложное механическое устройство, и между ног сатиров появлялся возбужденный фаллос. Публика хохотала. Флейтисты из актёрской среды на ходу извлекали пронзительные звуки, призывая народ присоединиться к шествию.

За невестой следовала другая колесница, в которой находился светловолосый мальчик, олицетворяющий благочадие. Он держал в руке оливковую ветвь – знак мира и покоя, в другой – яблоко, любимый плод Афродиты, покровительницы любовных пар. На эту почётнейшую роль претендовали мальчики, у кого оба родителя были живы – полная семья, их называли ещё «обоюдоцветущие». Рядом в праздничных одеждах вышагивали юноши в возрасте эфебов с решительными лицами, выражавшими одно – в случае нападения на невесту героически защищать её ценою собственных жизней… На головах у эфебов лавровые венки, в поднятых руках они держали горящие факелы и славили Гименея, бога супружеских уз. Следом шествовали жрецы с корзинками в руках, где хранились культовые предметы для жертвоприношений. Впереди гнали несколько молодых бычков – на заклание богам.