Знак Зевса

Из боковой улицы неожиданно выскочили обнажённые молодые люди, по виду – атлеты, в руках они держали жарко пылающие факелы. Но никто не испугался, наоборот, поднялся шум – их ожидали. Они возглавили свадебное шествие, и по команде своего распорядителя побежали наперегонки. Их задача состояла в том, чтобы как можно быстрее пробежать центральную, самую длинную улицу в Пелле, до алтаря Эрота, передавая факелы из рук в руки. При этом не погасить пламя. Хотя их особенные «беговые» факелы были заранее заправлены воском, неугасимым даже при сильных порывах ветра. Подобные факельные забеги в Греции назывались лампадодромиа.

Как только свадебное шествие показалось в видимости дворца, навстречу выскочили всадники. Почётная встреча невесты со стороны жениха. Они присоединились к сопровождению. Послышалось пение священного гимна под звуки флейты, кифары и тамбурина – гименея

:

– О Гимен! О Гимен!

Жених в пурпурном одеянии в сопровождении пажей и друзей ожидал у парадных дверей дворца. Рядом жрец с инфулой

на лбу – белой шерстяной повязкой с красными лентами; в его обязанности входило принять невесту от дружки и сообщить всем присутствующим, что она предназначена в жёны Филиппу. Поэтому жрец называется «вестник». Начинался заключительный этап церемонии – телос, когда жених вводил невесту в дом своего отца, свой родной дом, который теперь станет их общим домом. Перед семейным очагом, которому покровительствовала Гестия, дочь Кроноса и Реи, вершился священный брак, где молодые супруги, чтобы заручиться покровительством семейных богов, приносили совместное жертвоприношение.

Сквозь полупрозрачную ткань свадебного покрывала Миртала наконец увидела Филиппа: широкий в плечах, лицо строгое, глаза тёмные, внимательные, которые, ей показалось, прожгли насквозь. Неожиданно Миртала почувствовала слабость во всём теле, сердечко затрепетало, будто бабочка в тенетах паука…

Леоннат помог Миртале спуститься из колесницы, передал жрецу. Хор грянул гименея; на невесту со всех сторон посыпались зёрна пшеницы, медные монетки и трагемата – сладости и печенье. Несколько шагов до жениха дались ей нелегко. Она не осознавала, о чём говорит жрец – кружилась голова. Сильные руки Филиппа вдруг подняли Мирталу, и так он занёс её в дом…

Обряд перенесения женихом невесты в дом занимал особое, если не основное, место во всём брачном ритуале – невеста не имела права самостоятельно переступить порог дома будущего мужа. Это было похоже на древний обряд кражи невесты, что считалось большой доблестью. Затем девушку следовало внести в дом как ценную добычу. Невеста делала вид, что не желает подчиниться мужчине, защищалась от грубого насилия, сопротивлялась и кричала. Артемисия заранее подготовила Мирталу, она тоже кричала и колотила Филиппа по спине кулачками, давая свидетелям возможность убедиться, что она вступает в незнакомый ей дом не по собственной воле, «сгорая от бесчестья». Сопровождавшие невесту женщины пытались защитить её, громко кричали:

– Украли невесту! Украли!

Филипп, не обращая на всю эту суету внимания, осторожно пронёс невесту в дом, стараясь, чтобы ее ноги не коснулись порога или косяка двери – иначе, по поверью, брак может не сложиться. Внутри дома возобновился обряд катахисма: вместе с пожеланиями материального достатка и счастья в семейной жизни на жениха и невесту посыпались финики, орехи, сухие фиги и монеты. Катахисма служила своего рода приношением даров всем богам, кто будет покровительствовать молодым. А без подношений невозможно заручиться их благосклонностью и поддержкой.

В мегароне Филипп опустил Мирталу на ноги. Жрец подвёл её к безжизненному очагу с заготовленными поленьями белого тополя. Миртале как новой хозяйке дома супруги полагалось зажечь очаг от «огня невесты». Артемисия подала факел. У девушки пропал страх, ушла стеснённость. Она поняла, что холодный очаг сейчас займётся пламенем от очага в родном эпирском доме. Поленья быстро воспламенились, послышался приятный шорох горящего дерева, запахло благовониями, обильно пролитыми на очаг – в воздухе разнёсся приторный запах мирры. Жрец тихим голосом подсказал невесте, чтобы она прикоснулась рукой к пламени очага – уже как хозяйка дома. Только ей дозволялось общаться со священным огнем семейного алтаря. Миртала поднесла ладонь к пламени и держала так, пока не почувствовала жар. Жрецы громко запели гимны, в которых прославлялись боги, покровительствовавшие молодым супругам – в честь Зевса, Посейдона, Гефеста, Аполлона, Гермеса и Ареса; затем последовали гимны Афродите, Гестии, Деметре, Артемиде, Гере и Афине. Славили богов все участники свадебной церемонии во дворце и за его пределами, где в радостном волнении и ожидании торжества топтался народ.