Знаки ночи

А вслед за этим я узнал, что и на самом деле по Москве последние лет шестьдесят колесит синий троллейбус, как правило, весной и летом, после двенадцати ночи и часов до трех. Вот только садиться в него людям категорически не рекомендуется, особенно тем, у кого нелады с жизненной ситуацией. Всякий из нас хоть раз в сердцах говорил: «Хоть бы сдохнуть» или «Блин, повешусь или из окна выпрыгну. Так все надоело». Хорошо, если это говорилось дома и мысли о подобном там и оставались. А вот если с такими думами пойти гулять по ночным улицам, то запросто может выйти так, что за спиной раздастся звук подъезжающего транспорта, а после перед тобой гостеприимно откроются двери, окрашенные в веселенький синий цвет. А после закроются. Навсегда.

– Он собирал тех, у кого была хоть тень мысли о добровольном уходе из жизни. А ночью на улицах подобных людей много, – рассказывал мне Николай. – Кто с девушкой поругался, кто с женой, кто с родителями. Да мало ли причин?

– А там, внутри? – живо спросил я.

– Если верить слухам, там человек получал последний шанс остаться в живых, – ответил оперативник. – Падай на колени перед кондуктором, моли его о пощаде и, может быть, он разрешит тебе выйти. А если нет… Тогда ты оплатишь проезд в этом транспорте по полной стоимости.

– И что, Женька тоже думала о самоубийстве? – засомневался я. – Да ладно?

– Ну тут сомнению надо подвергать сам факт того, что она тогда думала, – ехидно произнес Нифонтов. – Видишь ли, там, в троллейбусе, ведь не люди сидят, а кое-кто посерьезнее. И, как видно, они почуяли, что мы их ищем, вот повидаться и приехали. Отдел тогда всерьез за них взяться решил, за месяц почти полтора десятка трупов на остановках нашли. Мы архивы подняли, всплыл этот троллейбус. Ну, и ветераны наши тоже про него вспомнили, он в начале 60-х хорошо пошарашил по столице. А до того, лет сто назад, в районе Кузнецкого моста, Он, правда, тогда еще пролеткой был, с лошадкой и возницей на «козлах». Ну, мы по центру пару-тройку ночей побродили, особо не таясь, нас, как видно, приметили, да подали транспорт. И даже двери любезно открыли. Женька сразу пистолет вынула, за поручень взялась и в салон. Я даже сказать ничего не успел. Да еще на троллейбус этот засмотрелся – модель старая, одна из первых, я таких и не видал никогда. Хорошо Пал Палыч нашу торопыжку успел выдернуть до того, как двери захлопнулись. Секундой бы позже – и все, уехала бы она невесть куда.

– Я потом сильно испугалась, – призналась Женька. – Тогда-то кураж был, а вот после…

– А дальше что? – азартно поторопил оперативника я.

– Да ничего, – хмыкнул тот. – Двери закрылись, и троллейбус уехал по Малой Никитской в сторону планетария. Больше мы его не встречали.

– Но и не очень искали, – заметила Женька. – Трупов на остановках с той поры не находили, а потому свою задачу мы сочли выполненной.

Блин, сколько же всего у нас в городе есть! И как все-таки тесна связь времен, мыслей и действий.

Впрочем, свои впечатления вслух я выразил менее многословно:

– Жесть!

– Да это разве жесть? – чуть высокомерно сообщила мне Мезенцева. – Ты мне как-нибудь потом напомни, я тебе расскажу о том, как мы с Колькой в «Басурманских» склепах «чумного доктора» прошлым летом ловили. Вот это была реально жесть! Я после неделю у нас на Сухаревке ночевала, стремалась одна дома оставаться.

Это что же такое должно было произойти, чтобы рыжая бестия чего-то боялась?

– Ладно, хорош о делах былых, – предложил Николай. – Давайте о дне сегодняшнем побеседуем.

– А чего о нем беседовать? – подал голос я. – Приедем на кладбище, я к вам Афанасия выведу и все, по домам.

– Так-то оно так, – уклончиво сказал Николай. – Только есть одно «но». Там сегодня ведь шоу снимать будут, неужели тебе неинтересно на это дело посмотреть?

– Сил нет, – признался я. – Я же с работы, не жрамши. И потом – я цирк не люблю.

– Аргумент, – усмехнулся оперативник. – Да, хочу сразу извиниться. Я тебе ужин обещал, но с ним, увы, не сложится. Пробки жуткие, весь центр стоит. Как бы вообще не опоздать.

– И так всегда, – опечалился я. – Поманят конфеткой, а потом ее отнимут.

– Мир несовершенен, – философски заметил оперативник и продолжил: – Так вот, о цирке. Ты, скорее всего, не в курсе, но в компанию этих телемагов затесался один настоящий колдун. И не просто колдун, а тот самый. Помнишь Южный порт? Вот он самый и есть. Информация проверенная.

Сюрприз. Воистину, тесен наш магический мир. До отвращения.

– Так и схомутайте его, – немедленно дал я совет сотрудникам отдела «15-К». – В кандалы негодяя, и в подвал. Ну или как вы там эту публику нейтрализуете? Я-то тут при чем?

– Да, по сути, ни при чем, – признал Нифонтов. – И да – это не твое дело и не твоя война. Вот только как быть с гражданской сознательностью?

– Никак не быть, – не раздумывая ответил я. – Коль, давай обойдемся без этого всего, хорошо? У вас есть своя работа, у меня своя. Вам по штату положено злодеев искать и вязать – вот и вперед. А я отдам вам беспризорного слугу и отправлюсь домой, ужинать.