Знание-сила, 2000 № 09 (879)

Мода – из живых. Критерий «живости/мертвости» – громадные деньги. В моде таковые крутятся. Она самодостаточна. Для настоящего модника мода заменяет все: и любовь, и новости, и чувство прекрасного.

В противовес общепринятому мнению мода в том виде, какой мы ее знаем, – вовсе не искусство одеваться. Этим милым, но безобидным ремеслом она уже успела побывать. Нынешняя мода – искусство манипулирования обществом и портрет коллективного бессознательного.

Механизм моды парадоксален, как замкнутый круг. Только кажется, что элита, а за нею толпы наденут любое, что разработают для них дома высокой моды. Законодатели стиля не скрывают, что их мастерство базируется «всего лишь» на умении угадать, куда склоняется его величество Массовый Вкус, напоминающий откровенное безвкусие. Что нам нравится и почему, мы не знаем. Причины моды не поддаются объяснению. В модельера, марку, стиль верят, как верили в богов – не требуя доказательств, прощая подделки. Большая Мода имеет отношение к душе. Если верно, что тело всего лишь одежда души, то поверхностный слой – одежда и аксессуары – вновь оказывается одухотворенным.

Современная одежда – вроде победы духовного над материальным. Материал стал подчиненным. В старину ценилась добротность. Сегодня благодаря достижениям технологии любое сопротивление материала преодолено и не в нем дело. Крой торжествует над тканью, марка с именем – над цветом, идея – над исполнением.

По одежке встречают, по лейблу провожают

Одежда стала нашим вторым «я». Нередко затмевающим, а то и заменяющим первое. «По одежке встречают, по уму провожают» – пословица родилась давно, в деревенской цивилизации, где всегда была возможность лучше узнать новоприбывшего. В мегаполисе не так. По одежке встретили – и тут же проводили (в наличии манера никогда не оборачиваться). Запечатлелся ваш образ за несколько микросекунд на чьей-то сетчатке – и это все. Тут одежда, хочешь не хочешь, заменяет богатый внутренний мир. То бишь может стать опознавательным знаком его наличия.

Стильный современник одевается не для других, а для себя. Одежда (помимо косвенного свидетельства о толщине кошелька) служит показателем самоуважения. Присмотритесь к вашим знакомым и их манере носить одежду. Какая гамма – от самолюбования до пренебрежительного отношения к себе – откроется внимательному взору.

От мундира к прикиду

Имеются и корпоративные миры, где необходимо выглядеть определенным образом. Религиозные конфессии, военные и полицейские части, правоохранительные органы, закрытые учебные заведения, больницы и тюрьмы. (В отношении двух последних наметилась вынужденная «демократизация», правда, не коснувшаяся персонала.) Осталось упомянуть таможню, фирменные магазины, лакеев, официантов и придворных. Не забыть бы еще пожарников, спорт и транспорт. Однако тут мы уже вторгаемся в область рабочей одежды, то ли переросшей мундир, то ли не доросшей до него.

Высшее общество, офисы управленцев, клубы и шикарные приемы – другая сфера, где к внешнему виду предъявляются жесткие требования. В них одежда – сигнал, диплом и удостоверение. Пресловутый малиновый пиджак стал диагнозом ровно с того момента, как устарел в качестве сигнала Им может стать и вещь, и незначительная деталь. Бывают смешные случаи. Советским управленцам полюбились клубные пиджаки. Потом обратили внимание на странные взгляды западной клиентуры. Пуговицы пиджаков имели узор, указывающий на принадлежность владельца к тому или иному закрытому обществу. Особенно легко ошибиться в социальном адресе. Не ощущая особой роли деталей и скрытого языка стиля, наши малолетние модницы сильно удивятся, если им скажешь, что они таскают опознава- * тельные знаки проституток. Между тем это так: иностранцу легко принять их за путан.

Свобода учит относиться к границам неформально. Одежда перестала быть общественным барьером. Помню образ американского миллиардера в аккуратной застиранной ковбойке. Он казался не пошлым скрягой, а бунтарем. Сейчас многим по душе демократичный стиль, установившийся с легкой руки Билла Гейтса в Microsoft. В этой суперпрестижной компании работников руководящего звена видели на совещании сидящими no-сгуденчески, в потертых джинсах на полу.

Судьба властителя дум

Суть моды – в самораскрытии. В пределах своего пола или выходя за его границы. Отрыжка феминизма, модный стиль юнисекс (издавна известный при социализме как «подростковый») потряс еще одну нерушимую границу. Но культурологическое значение его не в действительном сближении мужского и женского, а в самом появлении, в манифестации. Ибо отныне все бродящее в сознании мгновенно закрепляется во внешнем виде и отражается на ассортименте.

В наши дни носят все. Терпимость нынешней моды – основанная, что греха таить, в том числе и на изрядном безразличии к ближнему – беспрецедентна и предоставляет каждому уникальные возможности быть уникальным.