Золоченые

– Как вам и следует, – потешается Баксо. – Женщинам здесь не место, особенно вашему роду, и чем больше ваших сдохнет, тем скорее до вас это дойдет.

Я обнажаю атику, подступаю ближе бок о бок с рычащим Иксой. Баксо бледнеет еще сильней, и на моих губах появляется улыбка.

– Видишь ли, есть один презабавный момент, – говорю я. – Смерть для нашего вида – обычное дело, вот почему мы ее приветствуем, почитаем старой подругой. – Наставляю на него атику. – А ты приветствуешь смерть, Бак…

Теплая, мозолистая рука хватает меня за плечо.

– Дека.

Оборачиваюсь и вижу Кейту, а рядом с ним Ли, Квеку и Акалана.

– Ты мне доверяешь? – улыбается Кейта.

Я закатываю глаза, а потом сдвигаюсь в сторону, давая ему подойти к Баксо. Тот совсем уж белеет, если это вообще возможно.

– Лорд Кейта, – шепчет Баксо.

– Мы в неравном положении, – произносит Кейта. – Я не знаю твоего имени. Но знаю, что ты должен быть благодарен за присутствие алаки. Особенно Деки. Она – одна из лучших убийц смертовизгов, ее ценит сам император, именно поэтому ей даровали такого скакуна, первого в своем роде – его лично вывела Владычица эквусов. – Кейта постукивает пальцем по губам. – Хочешь сказать, что император ошибся?

– Погоди, он явно хочет сказать вовсе не это, – задумчиво тянет Квеку, вступая в разговор. – А что ошибся и император, и жрецы, ведь именно они постановили, чтобы алаки отправились с нами.

– А еще Владычица эквусов, – подхватывает Ли. – Он оскорбляет ее тяжкий труд. Она, знаешь ли, вывела Иксу своими руками…

Баксо переводит взгляд огромных как блюдца глаз с одного на другого:

– Нет-нет, вы не так поняли. Я ничего такого и близко не говорил!

– Странно, – сводит брови Кейта. – А я готов поклясться, что так ты и сказал. И вы все тоже. На самом деле, я готов поклясться, что именно поэтому вы намеренно собрались тут и согнали алаки туда. – Он кивает на илистый берег озера.

– Нет-нет, все совсем не так! – быстро мотает головой Баксо. – Мы как раз собирались уходить, правда?

Его собратья кивают.

– Пойдем тогда, – подталкивает их Баксо.

И они спешат убраться прочь. Кейта снова мне улыбается.

– Я знаю, ты бы и сама справилась, но ты всегда меня спасаешь, Дека. Подумал, что хотя бы раз отплачу тем же, хоть ты и проделала почти всю работу сама.

– Так ты герой, – поддразниваю я его, невольно забавляясь.

– Нет, ты, – поправляет Кейта. – Но подчас себя проявляет и рогатый лизард.

Напоминание о нашем первом по-настоящему дружеском разговоре заставляет меня рассмеяться.

– Пойдем, остальные набирают воду вон там, – кивает Кейта на блестящую гладь, где теперь собираются алаки вместе с уруни. В конце концов, они напарники. А мы с Кейтой… Ну, мы с Кейтой – нечто совсем другое. Нечто, почти похожее на… влюбленных.

30

– Противная пустыня! – стонет Бритта, щурясь от солнца.

В пустыне стоит ясное утро, мы едем к небольшой гряде холмов вдали, преддверию гор Н’Ойо. Оттуда до первобытного гнездовья останется полторы недели пути. Кейта сидит верхом неестественно прямо, стиснув зубы. Горы Н’Ойо граничат с Гар-Фату, его домом. Собственно, летний особняк, тот самый, где была убита его семья, находится в предгорье, и потому Кейта с каждым шагом все больше напряжен. Я так хотела бы его обнять, чтобы он почувствовал себя лучше, но не могу, не здесь, у всех на виду. Вместо этого я наблюдаю за Бриттой, которая ворчит о погоде:

– Не солнце, так песок везде лезет, прямо в самые нежные места.

Я улыбаюсь уголком рта.

– Нежные места, говоришь… и как ты вообще выживешь? – дразню я Бритту.

– Никак, если песок еще глубже залезет, – бурчит она.

– Ой, да ладно, – хмыкает Адвапа, – ты не единственная девушка с нежными местами.

– Конечно, если кто о таком и знает, то это ты, – смеется Белкалис, играя бровями.

Мы все знаем, что Адвапа вечно спит в постели Мейрут. Сначала меня поражало, что две женщины могут настолько сильно сблизиться, но привязанность может быть очень сильна. Если я чему-то и научилась за последние месяцы, так это тому, что нужно дорожить привязанностью, откуда бы она ни возникала. Я просто благодарна, что девушки обрели друг друга в Варту-Бера, а не в месте вроде Ирфута, где за подобное их бы избили, а потом вынудили служить храмовыми девками.

– Вы трое просто отвратительны, – фыркает Акалан, качая головой, хотя в его глазах все-таки мелькает искорка озорства. Он стал гораздо менее твердолобым с тех пор, как попал в Варту-Бера. Постоянные столкновения со смертью меняют людей.

– Не наша проблема, что ты не разбираешься в нежных местах, – ухмыляется Аша.

– Это потому что я благочестивый, Ойомо-боязненный мужчина, – фыркает Акалан.

– То есть Ойомо-боязненный девственник, – смеется Белкалис, толкая его локтем.

Акалан вспыхивает.

– Я берегу себя для брака, – бурчит он.

– Ты слышал, Кейта? – настала очередь Ли влиться в беседу, и он тоже двигает бровями. – Наш Акалан – девственник!

Кейта пожимает плечами, отводя взгляд.

– В девственности нет ничего плохого, – бормочет он. – Я тоже ни с кем не был.