Золото под ногами

– Три дня тому назад, – начал рассказ Крамер, – ко мне явился некто Карл Ларсен и сообщил, что они с отцом и еще одним приятелем обнаружили труп в пятидесяти милях от Сан-Франциско. Ну, труп и труп, я не ожидал ничего особенного, сам знаешь, что у нас творится. Взял в помощь Сэма Джонсона (его папаша просил брать его на дела посерьезнее) и на следующий день прибыл на место. Оказалось, что убит Вилли Бойл, я его узнал: он работал на кожевенном заводе Джона Саттера. Видимо, отправился за золотом, ну и…

– С кем он уходил, выяснили?

– Пока нет. Я ведь осматривал его только вчера днем. У него были странные порезы на спине. Такие… мнэ… поперечные, по шесть штук с каждой стороны позвоночника дюйма полтора-два.

– Его пытали?

– Похоже на то, но дослушай до конца. Кроме спины, ему повредили ноги: прокололи кожу под сухожилиями в коленях и под ахиллами, как будто хотели подвесить, как говяжью тушу. Он пролежал в лесу не меньше двух недель, поэтому трудно говорить наверняка, но смертельных ран я не заметил. И знаешь, как-то странно, что он умер только от боли, здоровенный парень был… Обыскали место, ничего особенного не нашли – лопаты, мотыги, короче, не стоит внимания.

Они проехали устье Американ Ривер, где она впадала в Сакраменто и повернули вдоль русла по дороге на восток.

– Мы похоронили останки, – продолжал свой рассказ Филипп, – и решили идти выше по течению, пока не придем в твой новый Вавилон. Честно говоря, я надеялся кого-нибудь встретить по дороге, порасспросить. А встретил такую жуть, что во сне не приснится. Мы прошли миль десять, когда стало смеркаться. Я решил стать на ночлег, повернул поближе к лесу, и тут нарвался… Зашел за лесную кромку, гляжу между сосен как будто висит чего – мешки или что-то такое. Подошел поближе… А это люди. Но висят не как нормальные висельники с петлями на шеях, а на крюках. Понимаешь?

– Пока нет.

– Убийца намотал на ветки длинные куски шпагата, привязал к ним крючки и на них прицепил наших покойничков! Шесть крюков в спине – по три с каждой стороны – и по два в ногах – под сухожилиями и под ахиллами!

– Как порезы у Вилли Бойла?

– Именно! Только у него было двенадцать порезов, а у висельников по три с каждой стороны. По состоянию ран Вилли, могу предположить, что в них не было крюков. Он своих палачей обманул – умер прежде, чем его подвесили, как свинью. Джеймс, старина, если бы ты это увидел, ей-богу плюнул бы на Саттера с его быками. Ведь штука еще в чем… как тебе объяснить… шпагаты свисают с разных сторон и как бы тянут тело на разрыв. Я ко всему привычен, но такое… Стоял, как громом пораженный, смотрел и почти чувствовал, как мне под кожу загоняют крюк. И эти шпагаты, как гигантская паутина, кажется, вот еще шаг, и угодишь в нее, прилипнешь, запутаешься…

– Ты стал не в меру впечатлительным, Фил, – усмехнулся Хопкинс, – давай-ка лучше выкладывай подробности и зацепки. Вещи осмотрел?

– Нет. Не было никаких вещей. Судя по следам, они продвигались к Сакраменто и стали лагерем на ночлег, но вещей не было. Вообще ничего, можешь себе такое представить? Даже грязных подштанников не осталось.

– Много тебе рассказали бы грязные подштанники, – усмехнулся Хопкинс, – Что скажешь про индейцев?

– И ты туда же, – скривился Крамер, – Сэм тоже сразу про индейцев спросил. Знаешь, я сначала было отмел индейцев, но потом подумал вот о чем – это зацепка номер один – пожалуй, соорудить такую виселицу под силу только индейцу. Не могу себе представить, чтобы белый с такой непостижимой ловкостью лазал по соснам. Лес там чистый, внизу стволы совершенно голые, веревки привязаны на высоте футов тридцать, а то и все тридцать пять! Если на секунду предположить, что это убийство с целью ограбления, то украденное барахло никого не заинтересовало бы, кроме краснокожих. Но тогда на кой черт устраивать шоу с повешением? Нет, Джеймс, тут не ограбление…

Внезапно он оживился:

– Слушай, я ведь сразу об этом не подумал, и не успел толком рассмотреть, как именно веревки привязаны к ветвям. Когда мы нашли тела, уже темнело, а на рассвете я помчался к тебе. Это надо иметь ввиду!

– Хорошо, – ответил Хопкинс, – что еще? Крючья и веревки успел рассмотреть?

– Да, успел. Ну, крючья как крючья. На форель вполне сгодились бы. Вот, полюбуйся. – Он покопался в седельной сумке, вынул из нее крюк и передал Хопкинсу, – В Сан-Франциско никто таких не делает, это я точно знаю. И вообще, сомневаюсь, что они сделаны в Калифорнии. В Монтерее у меня есть специалист по рыболовным снастям, надо будет с ним поговорить.

– Чувствую, веревки ты оставил на сладкое? – подмигнул Хопкинс.

Крамер хохотнул и ответил:

– Так и есть, дружище! Вот уж что-что, а веревки нам дают верный адрес. Такие прочные и тонкие веревки делают только в одном месте. На Сонома Лейк есть русское поселение. Когда-то у них были серьезные разногласия с краснокожими, и я оказал им услугу. Можешь не сомневаться, там мы получим исчерпывающие сведения обо всех покупателях веревки. А что шпагаты сплетены русскими – тут сомнений нет.