Золотой лев

Юдифь твердо стояла на ногах в пылу битвы. В зале совета она держалась стойко против мужчин вдвое или даже втрое старше ее, которые возвышались над ней как физически, так и с трудом завоеванной репутацией. Ни они, ни ее враги никогда не пугали ее. И все же сейчас, в присутствии Хэла Кортни, она почувствовала, что ноги у нее подкашиваются, дыхание участилось, и ее вдруг охватило такое головокружение, что если бы он не шагнул вперед, чтобы обнять ее, она легко могла бы упасть. Она позволила ему обнять себя на секунду, позволив себе насладиться восхитительным чувством беспомощности, едва слыша одобрительные возгласы толпы или даже слова, которые Хэл произносил сквозь биение ее сердца.

Она смутно сознавала, что он ведет ее сквозь толпу обезумевших горожан, а гвардейцы впереди используют своих лошадей, чтобы проложить путь к пристани. Она услышала радостные возгласы в честь "Эль-Тазара" – Барракуды, ибо именно под этим именем Хэл стал известен, когда охотился на вражеские корабли. Затем она взяла Хэла за руку, когда он повел ее вниз по каменным ступеням, и сказал: "Будь осторожна, моя дорогая", когда она ступила на борт "Золотой ветви" – вооруженной шлюпки, единственный парус которой был свернут, хотя на каждом из ее восьми весел сидел человек, а большой Дэниел Фишер, старший рулевой Хэла, стоял у руля.

- Добро пожаловать на борт, мэм, - сказал Большой Дэниел. - Я надеюсь, что ты не будешь думать обо мне слишком прямолинейно, но ты - самое красивое зрелище, которое кто-либо из нас видел за очень долгое время.’

- Спасибо тебе, Дэниел’ - сказала Юдифь со счастливым смешком. ‘По-моему, это совсем не так.- Она оглядела лодку и спросила Хэла: - А где Аболи? Я не могу поверить, что он упустил тебя из виду в такой момент.’

Хэл широко пожал плечами, вскинул руки вверх, как бы демонстрируя полное недоумение, и с преувеличенно наивным видом ответил: "Я понятия не имею, куда он делся. Ты видел его, Дэниел?’

‘Нет, сэр, не могу сказать точно.’

- Кто-нибудь?’

Матросы покачали головами, изображая полное неведение, и сказали, что тоже ничего не знают. Было очевидно, что они что-то задумали, но Юдифь была счастлива принять участие в этой игре. ‘Ну что ж, мне очень жаль, что я его не вижу, - сказала она, а затем уселась на скамью рядом с Хэлом, как он и приказал, - отчаливайте и отвезите нас обратно на корабль, пожалуйста, Кокс.

‘Да-да, сэр’ - сказал Большой Дэниел, который начал выкрикивать приказы гребцам отойти подальше от пристани, а затем развернул лодку и взял курс на «Золотую Ветвь», лежавшую на воде примерно в двухстах ярдах впереди них.

‘Она выглядит очень красиво’ - сказала Джудит, глядя, как Хэл смотрит на свой корабль, и понимая, как он гордится ею.

‘Ну, мы с ребятами немного прибрались, - небрежно сказал Хэл.

‘Скорее, мэм, заставил нас всю неделю работать пальцами до костей, днем и ночью, - заметил Дэниел.

- Бедный Дэниел, я надеюсь, он не был слишком суровым надсмотрщиком, - сказала Юдифь.

‘О, вы же знаете, что такое капитан Кортни, мэм. Он очень похож на своего отца, поэтому ему нравится управлять тесным кораблем.’

Эти слова были почти отброшены прочь, но Юдифь знала Хэла достаточно хорошо, чтобы понять, что Дэниел не мог бы сделать ему большего комплимента, и она сжала его руку, давая понять, что слышит и понимает его. Когда они приблизились к «Золотой Ветви», Дэниел приказал своим людям прекратить грести и погрузить сабли. Как один, весла были подняты в вертикальное положение, и пинасса остановилась, лишь слегка коснувшись большого корабля. С верхней палубы были сброшены веревки и крепко привязаны к утесам пинасса. С корпуса «Золотой Ветви», свисала сеть, чтобы те, кто находился на пинасе, могли подняться на палубу. Юдифь встала и сделала шаг к сетке, но Хэл мягко взял ее за руку, чтобы остановить, и крикнул:

- Опустите качели, ребята, точно и аккуратно, пожалуйста.’

Юдифь подняла голову и увидела, что над бортом корабля висит стрела.

‘Мы используем ее для доставки припасов на борт, - сказал Хэл. ‘Но я подумал, что сегодня мы могли бы использовать его с лучшей целью.’

Стрела была увешана гирляндами из ярко раскрашенных цветов, как горизонтальное тропическое майское дерево. С него свисала парусиновая перевязь, украшенная разноцветными лентами, сигнальными флажками и всем прочим, что мужчины могли найти, чтобы придать ему веселый вид. Стропа была опущена вниз, и Хэл помог Юдифь сесть на нее, как на садовые качели.

‘Убедись, что она цела и невредима, - приказал он Дэниелу, затем чмокнул Юдифь в щеку и сказал: - Увидимся на палубе, моя дорогая.’