Золотой лев

Тромп пожал плечами: - ‘Если они приносят веру тем, у кого ее нет, то, конечно, эта уловка оправдана в глазах Бога. Это меня не касается. Что меня волнует, так это деньги. Я отправился к местным ремесленникам в Батавию, столицу наших Восточно-индийских территорий, и потратил почти все свои деньги на изготовление этих реликвий, которые вы видите перед собой. Моя команда и я голодали, потому что у меня не было достаточно наличных денег для приличного снабжения. Но я думаю, что наш голод того стоил.’

Теперь глаза Тромпа загорелись, и он оживился, как рыночный торговец. - Подумайте об этом! Подумайте об огромном рынке таких реликвий здесь, в Африке. Теперь португальцы занимают капитанские посты в Мозамбике и Софале. У них есть торговые посты на побережье и вдоль крупных рек. И везде, где есть торговля, Церковь не отстает, стремясь обратить туземцев в свою веру. Иезуиты будут благодарны всем, кто сможет снабдить их священными предметами, которые помогут им в их работе. Здесь можно сколотить целое состояние, капитан Кортни. Говорю вам, капитан, этот груз так же ценен, как любое золото!’

‘Только не так, - сказал Хэл, испытывая отвращение ко всему этому предприятию, и с этими словами он взял пузырек с молоком Девы, бросил его на пол и наступил на него каблуком сапога.

Тромп взмахнул рукой, словно отмахиваясь от бочек и их содержимого. - ‘Вы, конечно, совершенно правы. Это бесчестный бизнес. Это было бы недостойно нас - продавать товары, которые мы знали как фальшивые. - Он позволил этому раствориться в мгновение ока, как простокваша на досках у ног Хэла, а затем почесал щетинистую щеку. - ‘Но если вы придерживаетесь иного мнения, я с удовольствием поделюсь с вами своими контактами.’

Хэл проигнорировал это предложение. - Мистер Ловелл, отведите капитана Тромпа обратно к его людям и проследите, чтобы они получили свою нормальную порцию воды и сухарей. Мы, по крайней мере, знаем, как вести себя с честью.’

‘Слушаюсь, капитан’ - сказал Ловелл, уводя голландца в сторону, так что Хэл и Аболи остались одни в темном трюме.

Большой африканец был напряжен от едва сдерживаемого гнева. - Итак, ваш народ прибыл в Африку, и когда он не делает рабами тех, кто родился под этим небом, он обманывает их с помощью фальшивых реликвий. С костями, старой шерстью и прогорклым коровьим молоком.’

‘Они не мой народ, эти работорговцы и мошенники’ - сказал Хэл, чувствуя, как внутри у него все сжимается от стыда. Затем он шагнул вперед и положил руку на мускулистое плечо африканца. - Моя команда - это мои люди. А ты, Аболи, мой брат.’

Какое-то время Аболи свирепо смотрел на него, его татуированное лицо в темноте казалось маской ярости, но потом он уже не мог больше сдерживать это выражение, нарушив напряжение громким раскатистым смехом.

‘Ах ты дьявол, Аболи! - Сказал Хэл. - ‘Я думал, что мне снова придется драться с тобой, как раньше. Конечно, я и забыл, что ты теперь старик!’

Аболи протянул руку и взял Хэла за плечо. - Я больше ничего не хочу, Гандвейн, ты теперь капитан, и я думаю, что люди не примут тебя всерьез, если увидят, что ты лежишь на спине и рыдаешь, как маленькая девочка.’

И с этими словами Хэл тоже рассмеялся, когда они повернулись спиной к бочонкам с поддельными реликвиями и поднялись обратно на палубу, чтобы осмотреть «Делфтские» полукулеврины.

***

Виллиам Петт отхлебнул канарского вина и обвел взглядом кормовую каюту - изящную отделку и полированную дубовую мебель, картографический стол и капитанскую койку, которая теперь была снята с бревен, пересекавших крышу каюты, и поставлена на бок у дальней стены, чтобы дать гостям Хэла больше места.

- У вас прекрасный корабль, капитан Кортни, который, должно быть, стоит немалых денег, чтобы построить его и приспособить к таким высоким стандартам, - сказал он. - Я надеюсь, вы не сочтете невежливым с моей стороны поинтересоваться, как это могло случиться с таким молодым джентльменом, как вы? Может быть, это наследство?’

‘Нет, мистер Петт, - ответил Хэл. - Мое наследство лежит в другом месте. «Золотая ветвь» попала ко мне в плен, захваченная у подлого, лживого негодяя, который, по своему обыкновению, добыл ее предательством и воровством.’

- Надеюсь, это не вся сумма вашего счета, капитан, - сказал Петт. - Потому что, признаюсь, вы пробудили во мне аппетит к тому, что звучит как великолепная сказка.’

‘Я не очень хороший рассказчик, - возразил Хэл. - ‘Я кое-что делаю и оставляю другим мужчинам плести свою пряжу.’

Пэтт был заинтригован. Этот молодой щенок капитана в свое время приобрел по меньшей мере одного врага. А когда у человека появляются враги, у Петта появляется надежда на новых клиентов. - Он любезно улыбнулся Хэлу и продолжал настаивать: - О, вы не очень-то справедливы к себе, сэр. По моему опыту, люди моря, такие как вы, всегда способны рассказать о своих приключениях приветливой аудитории. Скажите мне хотя бы вот что - кто был тот негодяй, у которого ты отнял «Золотую ветвь»? И от кого же он ее получил?’