Золотой лев

‘Что ты предлагаешь, Аболи?- спросил он, завязывая на поясе красный шелковый пояс, в который сунул два пистолета, врученные ему Мосси.

Аболи нахмурился. - Может быть, дело не в том, сколько нам нужно людей, а в том, как их мало.’

‘Ты имеешь в виду, добиться тайком того, что мы не можем сделать силой?’

- Совершенно верно, - усмехнулся Аболи.

Двое мужчин поговорили еще несколько минут. Затем, взяв с собой Мосси, они спустились вниз, где баркас был привязан рядом с лестницей, ведущей вниз от причала. Хэл отослал Мосси на корму баркаса и велел ему оставаться там, несмотря ни на что. Затем он и Аболи объяснили свой план действий остальным людям на «Ветви». Они ждали, пока улицы города опустеют и его жители уснут. Затем Хэл и Аболи вместе с двумя самыми отважными бойцами "Ветви", большим Дэниелом Фишером и Уиллом Стэнли, взяли веревку и отправились в ночь.

***

Юдифь везли по улицам Занзибара в экипаже с закрытыми окнами, так что она не имела ни малейшего представления, куда едет. Однако в какой-то момент она услышала лай приказов, открылась калитка, а затем послышался стук копыт и стук колес, когда карета проехала под аркой, пересекла какой-то открытый двор, миновала вторые ворота и только тогда остановилась.

Дверь кареты отворилась, и перед ней предстал дородный мужчина средних лет с совершенно безволосым подбородком и бритым черепом. Высоким женственным голосом он сказал: "Cледуйте за мной. Его Высочество желает видеть вас, но он не желает видеть вас в таком виде.’

"Он евнух", - подумала Юдифь, а затем, когда ее ввели в большую комнату с мраморным полом, устланную мягкими коврами, украшенными замысловатыми узорами и пьянящими ароматами роз, амбры и мускуса, исходящими от свечей, отбрасывающих золотистый свет на полуобнаженных женщин, сидящих в позах праздности и скуки на подушках и диванах, которыми она была обставлена, она поняла, что ее отвели в гарем.

Мужчина провел ее в комнату, в центре которой был бассейн, наполненный мягко дымящейся водой и усыпанный лепестками роз. Она предположила, что ее ждут две молодые женщины, служанки или какие-то рабыни. - Проследите, чтобы она была готова к встрече с Его Высочеством’ - приказал евнух, и голос его звучал не как у мужчины, а как у капризного ребенка.

‘Ваша ванна уже приготовлена, госпожа’ - сказала одна из служанок. - Можно мне взять ваше платье?’

Первым побуждением Юдифи было ответить: "Нет, ты не можешь! - Но не было никакого смысла затевать ссору с подчиненными, у которых не хватало сил сделать что-то, что могло бы ей помочь. Она поссорилась с человеком, который правил ими, и единственный способ встретиться с ним - это позволить ей сделать то, что евнух сочтет необходимым. Итак, Юдифь приняла ванну, а затем ее вытерли насухо и втерли в кожу ароматическое масло. Одна из служанок предложила ей сесть, и тогда дымчато-черной краской были обведены ее глаза, румяна нанесены на губы, а волосы заколоты и украшены нитями жемчуга, как сказочно экстравагантные версии головного убора, который она носила, чтобы приветствовать Хэла в Мициве всего несколько недель назад. Девушки вставили ей в уши украшенные драгоценными камнями подвески и попросили встать, чтобы они могли ее одеть.

‘О, госпожа, вы так прекрасны, - сказала одна из служанок, когда Юдифь стояла перед ней обнаженная. - Принц будет переполнен желанием.’

- Алина будет вне себя от ревности! - другая девушка хихикнула. - ‘Ты непременно станешь его новой любимицей!’

Они одели ее, если можно так выразиться, в лиф с короткими рукавами, похожий на те, что Юдифь видела на улицах Занзибара у индианок под сари. Однако эти топики были из хлопка или шелка, тогда как этот представлял собой едва заметный клочок прозрачной ткани, усыпанный золотыми блестками и крошечными драгоценными камнями, которые едва прикрывали ее грудь. Не сохранило ее скромность и сари, поскольку единственной одеждой, которую ей дали, были свободные панталоны, низко висевшие на бедрах и собранные на каждой щиколотке, сделанные из того же материала и усыпанные еще более блестящими, сверкающими украшениями. Ее наряд дополняла пара шелковых турецких туфель, расшитых золотой нитью.