Звери Стикса. Часть 1. Контрольная служба «Смерть»

*      *      *

Они вышли из кабинета Волфтейна, побрели вдоль столов по длинному коридору к лифтам. Суета кругом стояла страшная, все носились, переговаривались по телефонам, таскали стопки каких-то документов. Можно было предположить, что в офисах уже началась предновогодняя суета, но и пес и кошка знали, что на этаже Волфтейна всегда так. У Судей работы хватало, а дела для передачи исполнителям готовились именно тут. Фактически, тут трудились детективы. Здесь они анализировали донесения со всего света о подозрительных событиях и людях. Отслеживали потенциальных нарушителей баланса, собирали о них подробную информацию. Затем документация отправлялась к юристам, которые выносили точный приговор и подробности необходимой казни. А потом уже снова детективы передавали дело подходящему или просто наиболее свободному Судье. Так они и работали. И практически каждый из них хотел поздороваться с псом. Со всех сторон на него сыпались приветствия, кивки, он то и дело пожимал чьи-то руки и приветственно кивал в ответ. Кошка отметила, что здесь он пользуется большим уважением.

На Киру Фауст не смотрел. Он был раздосадован тем, что личный для него разговор проходил в ее присутствии и все еще боролся с накатившим смущением. Казалось, что между ними выросла то ли стена, то ли снова разошлась пропасть.

– Ты не говорил, что тебя отстранили, – не глядя на пса, сказала она.

– Ты не спрашивала, – также глядя в другую сторону, салютуя очередным знакомым, сухо и мстительно ответил он. Киру это больно кольнуло.

«Ахты ехидный сукин сын!»

Отношения, установившиеся между ними по пути на Стикс, устраивали ее гораздо больше, чем такое подлое противостояние. Она уже почти придумала что спросить, чтобы начать восстанавливать более удобную дистанцию, когда сзади на Фауста навалился черноволосый человек.

– Куда бежишь, бездельник!?

Фауст повернулся, расплываясь в радостной улыбке, пожал человеку руку.

– Снэйк! Рад видеть среди живых, старик.

– Рад видеть тебя тоже, псовый друг.

Кира посмотрела на человека и ее дыхание перехватило – как он был красив. Как на зло он в эту секунду посмотрел прямо на нее, вызвав тем самым жестокое головокружение. Идеальное лицо, с нежной белой кожей, но при этом очень мужественное. Глубокие темные глаза, блестящие черные волосы. Он был холоден, во всех движениях сквозило легкое высокомерие, но при этом он был дьявольски притягателен.

– Фауст, вежливости среди твоих пороков никогда не наблюдалось, но, может быть, ты все–таки нас представишь?

– Снэйк, это Кира, сейчас мы вместе работаем. Она ученый– биоконструктор. Кира, это Судья Змей. Мой большой друг и наставник.

– У тебя есть друзья?

– С тобой еще кто-то соглашается работать?

Они произнесли это одновременно, встретились взглядами и улыбнулись. Кира протянула Снэйку руку, чтобы пожать, но он слегка наклонился и поцеловал ее пальцы. Жест у него получился естественным, легким, лишенным всякой слащавости. Он белозубо улыбнулся девушке, поднимая на нее свои потрясающие глаза.

– Ничто так не роднит и не сближает, как взаимное подкалывание общих знакомых.

Фауст насупился.

– Наслышан о Вас, Кира, но не мог себе представить, что главные умы КС могут быть обрамлены в столь изысканную оболочку,– кошка расплылась и зарделась.

– Приятно познакомиться, Змей.

– Просто Снэйк, – красавец загадочно улыбнулся и к большому удивлению девушки из его узкого рта мелькнул тонкий черный раздвоенный язык. Он обратился к Фаусту. – Как твои успехи, монстр?

– Хорошо, Снэйк.

Фауст замолк и как-то потупился. Кира почувствовала, что стала лишней в этом разговоре и быстро ретировалась. К тому же это было ей на руку – она дождаться не могла, когда же наконец сможет начать экспериментировать с новыми образцами и, более того, с новым принципом раскладки сигнала, который подсказал ей Фауст.

– Джентльмены, мне нужно спуститься в лаборатории и продолжить работу, так что я оставлю вас.

Снэйк смотрел вслед удаляющейся девушке и качал головой, оглаживая взглядом ее стройную гибкую фигуру, прямую спину, плавные и ровные изгибы бедер.

– И об этом божественном существе ты не смог сказать, красивое оно или нет? Твои дела хуже, чем я смел представить.

– Ты неисправим, Змей, – усмехнулся пес. Он протянул другу золоченый конверт с благодарностью. – Это по праву на самом деле твое. Спасибо, ты очень помог. Волфтейн доволен, а мне сейчас такие подвиги в масть.

– Что, я оказался прав? – злорадно оскалился Змей, просматривая письмо. – Безумная монашка научилась подсасываться? Сочная дамочка. Неудивительно, что мэр так расстарался, как раз в прошлом году она уморила его пятнадцатилетнего сынка. Бедный мужик.