Зверский детектив. Хвостоеды

В кусьной зоне, по ту сторону тяжёлой дубовой двери, по ту сторону прорезанного в этой двери зарешеченного окошка, в многоместной норе-изоляторе были заперты заболевшие кусь-вирусом звери. Все они, за исключением одного, пребывали в состоянии беспробудной спячки. Неподвижные, противоестественно скрюченные, замотанные в рваные шерстяные накидки, паутинные шали, травяные подстилки или просто в траву, с искажёнными мордами, широко распахнутыми, немигающими глазами они смотрели через решётку на Грифа, Барсукота и Барсука Старшего.

Тот единственный, кто в спячку пока не впал, а метался по изолятору, то взмывая к потолку, то ударяясь клювом о стены и задевая крыльями спящих, то шаткой походкой семеня по деревянному полу, то вертясь вокруг своей оси, был Грачом Врачом. То есть бывшим врачом, а ныне – пациентом в кусьной зоне собственной клиники «Семейный Грач».

– Кусь за хвост… нет, не кусь за хвост!.. – бормотал Грач Врач. – Кусь… не кусь!.. Я врач!.. Врачи не делают кусь! Врачи делают всё, что в их силах!.. Кусь!.. Не кусь! Врачи не кусают!.. Врачи спасают!..

– Тысяча сычей… – прошептал Барсукот, наблюдая за мечущимся по изолятору Грачом. – Мы его потеряли. Он был таким прекрасным врачом и зверем.

– Он работал в кусьной зоне, – скорбно кивнул Стервятник. – Приходил сюда каждый день. Это всё равно что каждый день приходить на охоту. Рано или поздно тебя подстрелят.

– Мы пока не на похоронах, – одёрнул их Барсук Старший и приблизился к зарешеченному окну. – Здравствуй, Грач. Ну как ты?

Грач просунул клюв между решётками и уставился на Барсука Старшего круглыми бессмысленными глазами.

– Кусь барсучонка – и хвостика нет, – сообщил он.

– Сосредоточься, Грач. Ты говорил, у тебя важная информация. Ты что-то понял. Ну же, Грач, будь разумной птицей! Вспомни. Скажи нам.

– Барсук, оставь его. Пойдём. Бесполезно, – тихо произнёс Барсукот.

– Сынок, я верю в зверей до последнего.

Грач Врач наклонил голову набок, моргнул, раскинул крылья, снова сложил – и в глазах его Барсукот вдруг заметил искорку смысла.

– Прохвост… – Грач Врач простёр указующее крыло. – Прохвост! Прохвост!

Барсук Старший и Барсукот посмотрели на Грифа. Эксперт-криминалист пятился от решётки, через прутья которой Грач Врач просунул кончик крыла, указывая на него, эксперта-криминалиста.

– Грач не в себе, – каким-то чужим, тонким голосом пискнул Гриф. – Вы же видите. Он больной!

Стервятник, пятясь, дошёл до конца коридора и вылетел из клиники «Семейный Грач» в распахнутое окно.

Когда Барсук Старший и Барсукот повернулись обратно к решётке, Грач Врач уже затих и застыл с приоткрытым клювом и простёртым крылом. Как будто и в беспробудном сне он пытался донести до них что-то важное.

Глава 24, в которой сельские не болеют

После впадения Грача Врача в спячку кусь-вирус разбушевался. Как будто до сих пор эпидемия только тлела и лишь теперь полыхнула и охватила весь Дальний Лес беспощадным пожаром. Как будто Грач, пока был в строю, из последних сил тушил своими заботливыми, чуткими крыльями это пламя (наверняка так оно и было: по крайней мере, он выявлял и изолировал заболевших), теперь же оно испепеляло всех на своём пути беспрепятственно.

За три дня заразились, искусали друг друга и впали в спячку почти все звери, среди них – Стриж Парикмахер, диджей Бобёр, вся команда белок-футболистов, всё семейство зайцев, почти вся строительная бригада Выхухоля. Яшка Юркий заболел, как только отрастил новый хвост. И буквально вот только что Барсукот узнал из ква-каунта, что кусь-вирус сразил Сороку. Она носила новости о заболевших на своём искусанном хвосте до последнего. И очень зря. Если бы сидела в гнезде, вполне возможно, была бы сейчас здорова. О заболевших и без неё прекрасно сообщали лягухи ква-каунта. По какой-то причине лягухи были устойчивы к вирусу, ни одна не заразилась – а ведь они скакали по всему лесу и с кем только не контактировали. А всё дело в том, что лягух никто из инфицированных не кусал за хвост, поскольку они бесхвосты. Так, по крайней мере, полагал Барсукот. Просто версия. Просто зверская логика. Только зачем Дальнему Лесу здоровые, непокусанные лягухи, если они не могут передать Барсукоту сообщение от дикой кошки саванны?