«13-й апостол» Византии и Крестовые походы

Наконец, осенью этого же года понтифик прибыл во Францию. 18 ноября 1095 г. на Соборе в Клермоне, где присутствовало 200 епископов, 14 архиепископов и 400 аббатов, папа вновь затронул вопрос организации Крестового похода, но уже в самых конкретных формах. Он обратился ко всей христианской пастве с призывом освободить православные земли от иноверцев, но уже использовал обороты, более понятные присутствующей публике.

«Возлюбленные братия! – начал понтифик свою речь. – Побуждаемый необходимостью нашего времени, я, Урбан, носящий с разрешения Господа знак апостола, надзирающий за всей землей, пришел к вам, слугам Божьим, как посланник, чтобы приоткрыть Божью волю. О, сыны Божьи, поскольку мы обещали Господу установить у себя мир прочнее обычного и еще добросовестнее блюсти права Церкви, есть и другое, Божье и ваше, дело, стоящее превыше прочих, на которое вам следует, как преданным Богу, обратить свою доблесть и отвагу. Именно необходимо, чтобы вы как можно быстрее поспешили на выручку ваших братьев, проживающих на Востоке, о чем они уже не раз просили вас. Ибо в пределы Романии (так папа назвал Византию. – А. В.) вторглось и обрушилось на них племя турок, которые добрались до Средиземного моря. Занимая все больше и больше христианских земель, они семикратно одолевали христиан в сражениях, многих поубивали и позабирали в полон, разрушили церкви, опустошили царство Богово. И, если будете долго пребывать в бездействии, верным придется пострадать еще более. И вот об этом деле прошу и умоляю вас, глашатаев Христовых – не я, а Господь, – чтобы вы увещевали со всей возможной настойчивостью людей всякого звания, как конных, так и пеших, как богатых, так и бедных, позаботиться об оказании всяческой поддержки христианам и об изгнании этого негодного народа из пределов наших земель. Я говорю это присутствующим, поручаю сообщить отсутствующим, – так повелевает Христос».

На всем протяжении его речи многотысячная толпа восклицала: «Deus lo Volt!» – «Так хочет Бог!» Наконец, понтифик завершил выступление: «Пусть же этот клич станет для вас воинским сигналом, ибо это слово произнесено Богом», и тут же поручил епископу города Пюи Адемару Монтейскому, бывшему известному рыцарю, прославившемуся на поле брани, принять на себя обязанности его легата в предстоящем походе. По предложению апостолика крестоносцы нашили на свои одежды красные кресты и дали крестоносный обет, считавшийся непреложным под страхом отлучения отступника от Церкви[321]

. В заключение Римский епископ обещал взять под церковную защиту собственность всех крестоносцев, чтоб те не волновались о своих имениях на время отсутствия.

27 ноября 1095 г. в том же Клермоне собрался еще более представительный Собор, где со специально возведенной трибуны понтифик произнес еще одну речь о Крестовом походе. Повторившись о целях крестоносного движения, апостолик произнес заветные слова для каждого христианина об отпущении грехов всем его участникам. «Если кто, отправившись туда, окончит свое житие, пораженный смертью, будь то на сухом пути или на море, или в сражении против язычников, отныне да отпущаются ему грехи. Я обещаю это тем, кто пойдет в поход, ибо наделен такой властью Богом».

Именно это обстоятельство решило все сомнения, обеспечив широчайший успех агитации за Крестовый поход и невиданный ранее энтузиазм рыцарства и рядовых обывателей, которого хватит на несколько столетий.

До Клермонского собора Западная церковь традиционно относилась к войне как печальной необходимости, и 13е правило св. Василия Великого (хотя и данное как совет, а не требование) о временном запрете причащаться воинам, вернувшимся с войны, строго соблюдалось и здесь. Многочисленные паломники, направлявшиеся к святым местам, включая Иерусалим, не вправе были брать с собой оружие. Поэтому молодые рыцари оказывались перед печальным для себя выбором: либо война с турками, либо паломничество. И вот папа, вспомнив идеи Гильдебранда, сделал немыслимый ранее канонический вывод, соединив два ранее несовместимых понятия о том, что война с «неверными» является вооруженным паломничеством. Так, воины, готовые убивать врага и убивавшие его во множестве, стали пилигримами, что ранее было невозможно ни при каких обстоятельствах.

Эта идея чрезвычайно понравилась рыцарству, решив все их сомнения, ранее не позволявшие принять призыв папы к вооруженной борьбе с миром Ислама. От них уже не требовалось под конец жизни уходить в монастырь, заглаживая грехи молодости. Теперь, оставаясь воином, рыцарь мог обрести спасение и вечную жизнь посредством Священной войны. Их энтузиазм еще более был подогрет переистолкованием слов понтифика, обещавшего отмену ранее наложенных епитимий на грешников в случае принятия теми участия в Крестовом походе. Все поняли его слова таким образом, что апостолик обещал крестоносцам полное отпущение всех грехов.