13 монстров

Теперь она могла разглядеть тварь. Нет, это не было клубящееся облако или бесформенная тень, как ей казалось во время бесконечного ночного преследования. Скорее это можно было назвать масляным пятном – гигантским черным масляным пятном, влажно поблескивающим и мелко пульсирующим. У него была голова (ведь можно так назвать этот бесформенный вырост, который то и дело менял размеры и очертания?), были конечности (Кира отчетливо видела две длинные трехпалые руки: сейчас это были руки, которыми тварь осторожно ощупывала валявшийся на боку холодильник).

Именно об этот холодильник Кира, поскользнувшись, рассекла себе бровь. И именно ее пятна крови тварь сейчас то ли облизывала, то ли обнюхивала – вдумчиво, изучающе, источая волны отвратительного животного сладострастия. От удара Кира потеряла сознание – судя по всему, на несколько минут, не больше, – но сразу встать на ноги не смогла. Мутило, к горлу подкатывал едкий комок, перед глазами все плыло и рябило – только на четвереньках она смогла отползти в сторону и забиться в какую-то щель.

И буквально через мгновение на пятачке между гаражами появилось оно. Помедлило чуть, словно раздумывая, стоит ли тут тратить время – а потом резко, броском, устремилось к холодильнику и обволокло его.

Кире казалось, что тварь трахает холодильник – или жрет его, – настолько медленными и ритмичными были эти движения. Масляное пятно то натягивалось на пожелтевшую от времени и изъеденную ржой металлическую коробку, будто гигантский черный презерватив, то вытягивалось и изгибалось, точно огромный вопросительный знак, и пульсировало – и Кира понимала, что пульсирует оно точь-в-точь в такт биению ее сердца…

В голове у Киры уже прояснилось, и она жалела о том, что так опрометчиво выбросила «розочку» и не подумала вооружиться хотя бы арматуриной. Нет, она не собиралась встречаться с тварью лицом к…лицу, но если та сейчас направится к нише, в которой, скорчившись, сидит она? Пусть грязная и вонючая – как куча глины пополам с собачьим говном! – но человеческое тепло и дыхание это существо не сможет не почувствовать…

Тварь снова вытянулась вверх. Что-то хлюпнуло в ней – будто всхлипнул неисправный кран – и часть черноты в ее голове стекла вниз, как стекает жидкая грязь под напором воды. Два глубоких провала – более чем просто черных

, не отражающих вообще ничего, просто две неровные дыры – обнажились под ней. А потом чуть дрогнули, точно моргнули.

Тварь поводила головой, словно принюхиваясь (хотя Кира не видела ни ноздрей, ни рта), как бы пробуя собой воздух. Затем повернулась к гаражу и стала его так же осторожно ощупывать – удивительно мягко и трепетно, как ласкают любимого человека, как гладят хрупкие крылья бабочки.

«Оно не хочет меня убивать, – вдруг с ужасом поняла Кира. – Я нужна ему живой».

Тварь погладила дверь гаража – сначала нежно, едва касаясь, а потом все более и более яростно и отрывисто – и вдруг, резко воткнув стремительно превратившийся в огромный коготь палец в личинку замка, дернула на себя. Раздался треск, и мощная стальная дверь вспучилась, выгнулась, словно картонная. Тварь зацепилась когтями за угол – и медленно потянула. Гараж вскрывался, как консервная банка.

Как только щель стала достаточно широка, тварь бесшумно – лишь грязь под ней чуть почавкивала – просочилась в дыру.

Кира выползла из ниши и бросилась бежать.

Она все-таки заблудилась. Сверху все казалось понятным и четким – бежать вперед, каждую аллею смещаясь на один-два гаража вправо. На деле же проходы между гаражами – странное дело, именно те проходы, в которые ей и надо было сворачивать! – оказывались завалены всяким хламом. Пробраться по нему не было никакой возможности: словно нарочно это были пригоршни ржавых гвоздей, куски колючей проволоки и сетки-рабицы, битые оконные стекла. А за гладкие, будто отшлифованные стены гаражей никак не удавалось зацепиться. Раз она подобрала кусок брезента, дотащила до очередного прохода и швырнула, надеясь хотя бы по нему перейти дальше – но достаточно было сделать шаг, как под брезентом захрустело и заскрипело, и, прорвав прочную ткань, наружу выскочили острия арматуры.

Приходилось менять маршрут, сворачивать в другие проходы, держа в голове истинное направление и пытаясь ему хоть как-то следовать… Неудивительно, что в итоге она заблудилась.

Она надеялась только на то, что и тварь потеряла ее след, сама заплутав в лабиринтах гаражного массива – впрочем, понимая, что скорее та уже давно поджидает где-то у выхода, на остановке, снова прикинувшись полуоторванным баннером на стенде. Судя по словам старика, Кира была не первая, кто умудрился сбежать – точнее, попытаться сбежать, – и вряд ли их нехитрые стратегии побега отличались друг от друга. Кратчайший путь не зря был завален.

Она подняла голову. Часа через два начнет светать – и небо было чернильно-черным, беззвездным, с полупрозрачными ошметками белесых облаков. Может быть, сменить тактику? – подумалось ей. Может, двинуться в другую сторону или вообще бежать в лес?