13 монстров

Кира выскочила из гаража.

В голове мутилось, во рту пересохло. Кисть распухла, ей было уже тесно в рукаве куртки – когда Кира закатывала его, ей казалось, что кто-то нацепил на руку черно-фиолетовый теннисный мяч. Ноги дрожали и заплетались, перед глазами плыли цветные круги, в ушах гулко бухала кровь. Ей казалось, что она бродит тут уже годы, века, тысячелетия – в этих проклятых гаражах, с тварью за спиной – что мир уже давно исчез, съежился до слизи и камней, ржавчины и гнили…

Висячий замок на двери очередного гаража, изъеденный насквозь, был полуоткрыт, болтаясь лишь на миллиметре дужки. Кира вялым движением сбила его, навалилась на дверь, чуть не упав в грязь. Петли скрипели, ноги проскальзывали и, как только щель стала достаточно большой, чтобы в нее протиснуться, Кира ввалилась внутрь.

Здесь было темно и сухо. Пахло деревом, горячим железом и чистым бельем. От тишины звенело в ушах. Никто не шуршал, не чавкал, не хлюпал, не шебуршал – и не шевелился.

Мир и покой.

Дом.

Кира на ощупь уползла в угол, прижалась к тому, что, судя по солоноватому запаху тины, было болотным костюмом, и провалилась в тяжелый, липкий обморок.

Утро втекло в гараж серой жижей. Кира поежилась, с трудом разлепляя глаза. Остаток ночи она провела в полубреду-полуобмороке – не шевелясь, дыша через раз, не ощущая онемевших рук и ног. Она считала удары сердца – секунды, которые отделяли ее от спасения – ведь правда, спасения? ведь это существо, эта тварь, эта… чвянь не будет ловить ее, когда взойдет солнце? Ведь оно ночное, оно не может так свободно ходить при свете дня? Иначе его бы давно уже заметили, поймали, уничтожили? Мысли путались и ускользали, дремота накатывалась волнами и обволакивала оцепенением.

Ресницы слиплись слишком сильно – и Кира начала тереть глаза правой рукой, снимая с лица ошметки паутины и засохшие корки грязи. Левую она не ощущала совершенно, словно ее и не было. Боясь взглянуть на нее, она подняла глаза, обвела взглядом гараж.

Старый велосипед на стене. Ряды полок с какими-то банками, бутылками, отсыревшими книгами, пара рулонов туалетной бумаги. Лопата и лом в углу, покрытый пылью мотокультиватор. Какие-то детские каракули мелом на полу, стенах и, кажется, даже потол…

Кира застыла, задохнувшись, глядя над головой.

Это не был болотный костюм.

Покачиваясь на гвоздике, над ней висела хорошо выделанная человеческая кожа. Сморщенное лицо с отвисшими губами – через дыру рта виднелась кирпичная стена – кисти рук, как слипшиеся резиновые перчатки; ноги – морщинистые тряпки… Терпкий солоноватый запах – ох, не тины! – щекотал ноздри. От увядшего кустика волос чуть несло мускусом.

Кира засипела, хватая ртом воздух, барахтаясь, как полураздавленный червяк.

Попыталась встать, но ноги ее не слушались.

Попыталась ползти, но левая рука, на которую она так и не осмелилась взглянуть, не пошевелилась.

И Кира завыла.

Подняв голову вверх, отрывисто, с руладами, которые она никогда не слышала в собачьем лае.

Оно втянулось в гараж медленно и бесшумно – огромная черная масса с бездонными, поглощающими цвет и свет провалами глаз.

Замерло на пороге, будто от неожиданности.

– Чвянь? – спросило глухо.

А потом, нежно протянув руки-щупальца-лианы, которые менялись каждую секунду, пока Кира их могла видеть, накрыло ее чернотой.

Кислотой обожгло голову, залилось в мгновенно ослепшие глаза – и крик застыл в прихваченном судорогой горле.

Кира дернулась в агонии.

Существо замерло на мгновение – и вдруг сползло с нее. Потыкалось в лицо, плечи, грудь, провело липким и едким по спине, одним движением с треском разорвало куртку и футболку, коснулось сосков…

– Чвянь, – довольно проурчало оно, раздвигая ей ноги.

– Вов, ну сколько еще? – капризно проныла девушка, стряхивая сигаретный пепел на асфальт.

– Сейчас-сейчас, – торопливо отозвался худенький паренек, копаясь в смартфоне. – Никто не хочет сюда…

– Я же говорила тебе – не спи, проедем, – она раздраженно смяла окурок и бросила его в сторону урны с облупившейся краской. Оттуда отчетливо несло псиной.

– Да ладно, – пожал плечами парень. – Подожди, я до домофона добегу, позвоню кому-нибудь, вдруг кто подбросит за деньги.

Он соскочил с бордюра и, смешно загребая ногами, поспешил через дорогу.

Девушка посмотрела ему вслед, вздохнула и задумчиво повертела в пальцах пачку сигарет.

– Чвянь, – вкрадчиво раздалось за ее спиной.

Алексей Жарков

Отсебятина