13 сокровищ

Вторая беспокоившая ее проблема – список вещей, которые Рыжая просила принести. Это было непросто, ведь после покупок в Тики-Энде у нее оставалось всего несколько фунтов. Если каким-то образом не раздобыть еще денег, то придется рискнуть и стащить недостающее из дома, но требовалось все тщательно продумать и иметь в запасе время. Пока она могла немногое, разве что снабжать Рыжую едой и водой, оставляя их за книжным шкафом.

Когда Таня сошла вниз, бабушки нигде не было видно, а на холодильнике висел листок с сообщением, что утром звонила мама. Таня скомкала записку и выбросила в мусорное ведро. Она все еще обижалась, что ее отправили в поместье. Если мама пытается успокоить свою совесть, Таня не собирается облегчать ей задачу.

Насыпав в миску кукурузных хлопьев, она села за кухонный стол. Флоренс сегодня была недовольна, когда Таня отказалась спуститься к завтраку. Несколько минут стучала в дверь спальни, но в конце концов сдалась и спустилась в кухню.

Посреди завтрака Таня встала и включила радио на подоконнике, чтобы послушать новости. Среди прочего зачитали краткую информацию об украденном ребенке и описание Рыжей. Новостная программа закончилась, Таня напряглась. Мысль о Рыжей в туннелях под домом не давала покоя, и уже не в первый раз она подумала, не совершает ли, скрывая все, ошибку, о которой придется пожалеть. Ее одолевали противоречивые чувства. Рыжая неуравновешенная и в отчаянии. Отчаявшиеся люди способны на отчаянные поступки. Опасные поступки. Ничто не помешает ей нарушить обещание держаться подальше от дома. Но она – единственный известный Тане человек с такими же способностями, и этим невозможно пренебречь. Они обе вытерпели многое от фейри, но, конечно, ее неприятности не шли ни в какое сравнение с тем, что перенесла Рыжая.

Таня выключила радио на середине прогноза погоды, сулившего летние бури, и, пока уныло смотрела на свою миску, в кухню ввалился Фабиан. Молча взяв коробку, оставленную Таней, сунул туда руку и запихнул в рот горсть кукурузных хлопьев.

– Отвратительно, – скривилась Таня. – Как насчет миски, молока и ложки?

– Так вкуснее, – пробормотал Фабиан в перерыве между жеванием.

Когда он повернулся, чтобы уйти, Таня увидела у него на виске порядочный синяк, выделяющийся на фоне бледной кожи.

– Откуда это? – спросила она. – Что с твоим лицом?

– Ничего, – мрачно огрызнулся он, опустив голубые глаза. – Упал.

– Ты упал?

– Да. Я упал, ясно?

Таня прищурилась, но промолчала.

– О, спасибо, что починила футболку, – сказал он угрюмо, с явным желанием сменить тему. – Швы безупречные. Ты ведь вроде говорила, что ужасно шьешь?

– Да, – подтвердила она озадаченно. – И я не зашивала твою футболку.

Фабиан моргнул, глаза за стеклами очков казались огромными, как у совы.

– Тогда кто зашил? Флоренс тоже говорит, что не она. И уж определенно не Уорик.

Краем глаза Таня заметила жутко длинные пальцы феи очага, прижавшиеся к ведерку для угля. Фея вздохнула и, прежде чем скрыться из виду, подхватила готовую упасть со столешницы катушку зеленых ниток.

Таня повернулась к Фабиану и пожала плечами. У нее хватало ума не приписывать себе работу фейри, даже если это ставило ее в трудное положение.

– В любом случае нам нужно поговорить, – сказал Фабиан.

Взглянув на его синяк, она забыла о фее.

– О чем?

– О том, что мы обсуждали прошлой ночью, – о возвращении в лес.

– А, это, – отозвалась Таня, не в силах скрыть отсутствие энтузиазма.

– Надо все организовать. – Фабиан был деловит. – Взять с собой разное. Теплую одежду, карту, фонарик, компас, еду и воду…

– Еду и воду? Я не планирую оставаться там на пикник!

– Я тоже, – кивнул Фабиан. – Просто предосторожность на случай, если снова заблудимся. У меня уже есть фляга, карта и фонарик, так что…

– Подожди-ка, – перебила Таня. – Зачем нам фонарик? Надеюсь, ты не намекаешь на то, о чем я подумала?

Ответа не последовало, что подтвердило ее подозрения.

– Ты ведь не серьезно? Я не пойду в лес ночью!

– Говори тише!

– Хорошо, но я не пойду!

У Фабиана раздулись ноздри.

– Послушай, я и сам не в восторге от этой идеи. Но если ты не заметила, Уорик вчера почти не выпускал меня из виду, как будто знает, что мы что-то замышляем. Единственный наш шанс – когда он не следит за нами. А не следит он, только когда спит.

Посмотрев на Таню, Фабиан произнес отчаянно:

– Я должен выяснить, что произошло. Я должен знать. Если не хочешь участвовать, так и скажи. Не трать мое время.

– А вдруг мы узнаем, что твой дед действительно сделал… сделал что-нибудь с Морвенной Блум? – тихо спросила Таня. – Ты задумывался о том, что тогда почувствуешь? Все изменится. До сих пор ты жил не зная. Может, пусть так и остается?

Увидев муку в глазах Фабиана, она тут же пожалела о своих словах.

– Наверное, я бы согласился, если бы мы не видели в лесу ее… или что-то похожее на нее, – прошептал он. – Но сейчас… все изменилось. Я не могу просто взять и забыть. И что бы ни выяснилось, это не будет хуже того, что я уже представил в своей голове. И хуже неизвестности.

Таня закусила губу. Хотя ее разум кричал об обратном, она услышала свой голос: