1917, или Дни отчаяния

– А большевистские агитаторы?

– Несколько раз приходили.

– Если еще появятся – берите под арест. Сразу же. Если будут сопротивляться – расстреливайте по законам военного времени. Все ясно?

– Так точно.

– Честь имею.

Капитан запрыгивает в кабину автомобиля, и тот трогается с места.

Поручик читает листовку в свете фонаря.

18 июля 1917 года. Петроград. Утро

Из двора типографии выезжает грузовик. В кузове – пачки газет с уже знакомыми нам заголовками.

Грузовик едет по улицам. Кое-где его пропускают через баррикады. Кое-где баррикады разобраны или разбиты, и грузовик проезжает сам.

Машина останавливается.

Чьи-то руки начинают брать пачки и выгружать их из машины.

Вот пальцы развязывают бечеву.

Вот пачка газет прижата к чьей-то груди.

Мальчишки на перекрестке продают газеты.

– Свежий номер!

– Ленин – немецкий шпион!

– Большевики работают на канцлера!

– Свежий номер!

– Немецкая революция в России!

– Кто хочет поражения России на фронте?

– Купите!

Мальчишки подбегают к машине, затормозившей на перекрестке.

Газета падает на сиденье.

Авто едет дальше.

Мужчина в простой полотняной рубахе покупает газету у разносчика.

Смотрит на заголовки и, свернув газету, шагает дальше.

Авто едет по Невскому. Газета в руках у человека на заднем сиденье – это Терещенко. Он читает заголовки, потом сминает газетный лист и отшвыривает его в сторону.

Человек в полотняной рубахе сворачивает в переулок. Вот он проходит через арку и попадает в квадратный питерский двор. Быстрым шагом идет к подъезду, заходит в парадное.

Автомобиль останавливается возле Мариинского дворца. С заднего сиденья выбирается Терещенко. В руках у него газета.

Он идет по коридору, входит в приемную председателя правительства.

Секретарь встает ему навстречу:

– Князь ждет вас, Михаил Иванович!

Терещенко входит в кабинет и бросает газету на стол перед Львовым.

– Можете полюбоваться, – говорит он зло. – Дело рук нашего с вами коллеги. Надеюсь, ордер на арест Ленина уже выписан? Или вы ждете, пока он скроется?

Человек в полотняной рубахе стучит в дверь квартиры условным стуком. Ему открывают, и он входит коридор. Протягивает газету мужчине в пенсне, который его встретил.

Тот, несмотря на раннее утро, одет не по-домашнему.

– Вот…

– Что еще? – спрашивает человек, вчитываясь в статью.

– Всю ночь гвардейцы раздавали листовки. Их привезли во все казармы, раздавали солдатам на улицах.

– С этой статьей?

– Да.

– У тебя есть листовки?

– Нет.

Мужчина в пенсне сминает газету.

– Ильича надо убирать из города, Федор Федорович. – говорит он быстро. – Его, Каменева… Все руководство надо вывезти и спрятать. Иначе – не сносить нам головы. Спасибо, товарищ Раскольников. Есть к тебе поручение…

– Слушаю.

– Пошли-ка ты кого-нибудь в порт, дорогой наш. Передай от меня на словах…

Он провожает человека в полотняной рубахе до дверей и возвращается в гостиную, где его уже ждет мужчина в простом рабочем пиджаке и косоворотке. Это – Ленин. Он сидит на диване со злым напряженным лицом.

– Нужно предупредить Ганецкого, – говорит Ленин.

– Сделано, Владимир Ильич, – отвечает мужчина в пенсне.

– Нельзя, чтобы хоть что-то попало в руки к этим псам, – у Ульянова подергивается щека, картавость становится сильнее. – Ни он, ни деньги, ни документы. И пусть Суменсон сворачивается по-быстрому, только чтоб бумаги сожгла.

Глава седьмая

Корнилов

Финский залив. Утро 18 июля 1917 года. Торговое судно, арендованное компанией Парвуса

Фюрстенберг-Ганецкий завтракает в кают-компании. Входит капитан Хенрик и протягивает тому лист бумаги.

– Херр Фюрстенберг, только что получили по радио.

Ганецкий читает. По мере чтения лицо его становится бледным и злым, рука сминает салфетку, но он берет себя в руки и говорит капитану:

– Похоже, наши планы меняются, херр капитан. Я кое-что забыл в Стокгольме.

– Я так и понял, херр Фюрстенберг, – говорит капитан. – Что передать в ответ?

– Благодарность.

Петроград. Утро

Машина с солдатами едет по городу и останавливается возле богатого дома.

Подпоручик, сопровождаемый двумя солдатами, взбегает по лестнице, стучит в дверь.

Ему открывает невысокая молоденькая горничная.

– Нам нужно видеть мадам Суменсон, – говорит подпоручик.

– Но мадам… – начинает было горничная.

– Срочно, – обрывает ее офицер и, отодвинув девушку в сторону, входит внутрь вместе с сопровождающими.

В доме следы сборов. Беспорядок, в гостиной несколько чемоданов, коробка для шляп.

– Где мадам Суменсон? – спрашивает подпоручик.

– Наверху, – лепечет перепуганная служанка.

Офицер, сделав знак солдатам оставаться внизу, взбегает по лестнице на второй этаж.

В кабинете, несмотря на летнюю духоту, разожжен камин и в нем весело пылают бумаги. У стола стоит женщина средних лет, некрасивая, с асимметричным лицом, на котором застыло выражение брезгливости. Она смотрит на прапорщика дерзко, с насмешкой.

Офицер бросается к камину, но останавливается и смотрит на пылающие в камине бумаги – спасать там уже нечего, огонь пожирает остатки.