450 лет лидерства. Технологический расцвет Голландии в XIV–XVIII вв. и что за ним последовало

Процесс судостроения не претерпел никаких существенных изменений. Инструменты судостроителей практически не менялись, разве что набор их расширялся и качество становилось несколько выше. Все важнейшее трудосберегающее оборудование, использовавшееся на верфях, скажем подъемные краны, лебедки, домкраты или стапели, успело войти в практику до 1600 г.[441] Единственным исключением стал ряд новшеств в судостроении, предпринятых в Роттердаме и окрестностях. Если частные верфи в Амстердаме, Заанстрике и других регионах северной части Соединенных провинций цепко держались за старинный метод «сначала шкура» (при котором строительство начинается со сбора обшивки корпуса, куда потом вставляется каркас), судостроители из Роттердама и других городов долины Мааса к 1630 г. перешли на метод «сначала ребра» (сначала собирается каркас, который затем обшивается)[442]

. Следующим шагом стало формальное отделение конструирования от строительства. Теперь основные параметры корабля отображались на чертеже, и лишь потом начиналось строительство. Главный судостроитель адмиралтейской верфи в Роттердаме разработал около 1725 г. новую методику черчения образа каркаса, которая, по-видимому, нашла признание и у частных корабелов региона, а его преемник еще до 1757 г. начал проводить испытания на детально стилизованных моделях кораблей, которые запускали в баки, наполненные водой, рассчитывая получить более точное представление о сопротивлении воды в реальных ситуациях при той или иной форме корпуса[443]. Между тем адмиралтейская верфь в Амстердаме в конце 1720-х гг. тоже перешла к методу «сначала ребра» и использованию чертежей, но не приняла новую практику, апробированную в Роттердаме, а следовала британским примерам. Еще одно нововведение появилось в 1740-х гг. на верфи Ост-Индской компании в Амстердаме: там не отказались от метода постройки судна, начиная с обшивки, но начали использовать шаблоны для облегчения конструирования. Преимуществом этой инновации в судостроительной практике XVIII в. оказалось то, что качество готовой продукции можно было лучше предугадывать и контролировать, чем это удавалось в прошлом[444]

.

Более весомым фактором для продолжительного развития судостроения после 1600 г. стал эффект масштаба. Даже если судостроительные инструменты и приспособления не менялись по своей сути, их количество заметно росло. Нидерландские верфи в XVIII в. имели гораздо больше основного оборудования, чем в конце XVI в.[445] Централизация производства в руках относительно малого количества фирм, еще более заметная в исконных центрах судостроения, таких, например, как Харлем к 1600 г.[446]

, стала еще сильнее в Заанстрике – регионе, вышедшем на передовую позицию в отрасли приблизительно после 1630 г.[447] Это еще очевиднее, если взять верфи Нидерландской Ост-Индской компании. Помимо всего прочего, себестоимость строительства кораблей с конца XVI в. заметно снизилась благодаря простому и относительно недорогому снабжению пиленым деревом, которое стало возможным вследствие технологического прорыва в другой отрасли промышленности. Введение в практику в 1590-х гг. ветромеханических лесопилок дало возможность для значительного увеличения производства пиленого леса. Заанстрик, ставший первооткрывателем и долгое время лидировавший в этой отрасли промышленности, чему способствовала постоянная массовая потребность близлежащего Амстердама в древесине, на первых порах пользовался основным выигрышем от этого сравнительного преимущества. К 1630 г. по берегам Зана стояли уже 53 такие лесопилки. Максимума – не менее 256 – их количество достигло около 1730 г.[448]

В других традиционных отраслях промышленности после 1600 г. также не наблюдалось особого технологического прогресса. Если изобретения солеваров с зеландского побережья по части совершенствования котлов в XV в. и в начале XVI в. все еще вдохновляли пивоваров, как предположил Ангер[449], то в дальнейшем и вплоть до 1660 – 1670-х гг. отрасль уже не демонстрировала никакого видимого технического прогресса. Повышение спроса на очищенную соль, возникшее благодаря расширению промысла сельди и развитию молочного животноводства, сопровождалось не изменениями в технологии, а увеличением инвестиций в основной капитал (больше солеварен и варниц) и импорта природной соли из Франции, Португалии, Испании и Южной Америки[450]. Обнаружив в середине XVIII в., что их положению на внутреннем рынке угрожают иностранные конкуренты, голландские солевары потребовали протекционистской политики. В отличие от пивоваров и мыловаров, они по большей части воздерживались от перехода на уголь в качестве основного топлива. Судя по всему, соляные варницы и в XVIII в., и в начале XIX в. продолжали нагревать на торфе[451].