6 жертва

На базе воровали: даже нет, скорее зарабатывали на всеобщей бесхозяйственности, – то, что удавалось спасти от совершенно бессмысленного уничтожения, сдавали на реализацию частникам на колхозном рынке. В этом Интриллигатору виделось даже какая-то своя абсурдическая красота грандиозного античеловеческого замысла – плоды поистине героических усилий одних людей свозить централизованно по всей стране в особые места, где их целенаправленно и сознательно портили, чтобы затем полученной гнилью и отбросами кормить народ, словно свиней.

И весь этот миропорядок тщательно поддерживали партия и многочисленные органы репрессий, никому не позволяя ничего менять в этом анекдотическом образе жизни до тех пор, пока совершенно неожиданно для всех не наступило «время перемен».

Когда началась перестройка, у Интриллигатора уже была своя кооперативная квартира и престижная «Лада» в импортной комплектации, на которой он возил «слабых на передок» женщин к себе на дачу, на пикники, а также устойчивые деловые связи, благодаря которым он мог позволить себе все или почти все: видеомагнитофон, импортные шмотки, валюту, на которую он покупал колумбийский кокаин, который ему привозили прямо из самих Штатов.

В перестройку он не поверил, в отличие от отца, воспринявшего ее просто восторженно, но первый свой кооператив открыл вместе с матерью. Он стал торговать импортными фруктами, а на полученные деньги играть в карты и так увлекся азартными играми, что в конечном счете проиграл и свой кооператив, и машину, и дачу. Все подчистую. Его даже держали в заложниках каталы, пока мать не расплатилась с ним за его карточный долг.

Но, несмотря на весь этот негативный опыт он не мог удержаться от своей порочной страсти: ему нравилось в карточной игре не умение, а искусство жульничать, играть на чувствах соперника, искушать и в миг, когда тот уже чувствовал выигрыш у себя в кармане, кидать противника, оставляя ни с чем, – видеть, как люди эмоционально сгорают, наполняя его энергией своих несбывшихся надежд.

Он как будто был рожден для этой жизни шулера, а точнее обманщика, лжеца – и это доставляло ему невероятное удовольствие. Из-за того, что он всю жизнь вынужден был притворяться, он никогда не знал и не задумывался, кто он на самом деле: иногда ему казалось, что ничего человеческого в нем и не было никогда, – теперь же в игре он прорвался к себе настоящему, осознав свое призвание быть злым и получать от этого удовольствие.

Ему нравилось мучить людей, искушать и ломать, но не до конца: как ребенок отрывает у пойманной букашки лапку и смотрит, что она будет делать, как дальше живет. Только калечил он людей не физически, а ментально. Словами и идеями.

Очарует какого-нибудь простака, влезет ему в голову и отложит там злое семя: жена тебе, мол, изменяет; друг твой не друг тебе, а враг; укради, не бойся, никто не поймает, – а затем сморит, как оно сквозь того прорастает и рвет на части, пока все человеческое в его жертве не исчезнет и она не превратится в какое-нибудь сущее насекомое, которое и раздавить-то не жалко.

И тогда же, словно из-под земли, зазвучало вокруг хлесткое слово БОГ, пугающее своей квадратной однозначностью: у него оно интуитивно ассоциировалось с грохотом пустых деревянных ящиков на погрузке в тарном цехе.

Этот поистине странный околорелигиозный переполох в стране воинствующего атеизма возник из-за близости 1000-летия Крещения Руси, когда партия задумала экспроприировать в свою пользу еще и церковную историю, словно предчувствуя бесславный конец коммунистической идеи. Появились, откуда ни возьмись, экстрасенсы и рок-группы: быть оппозиционером стало модно и не хлопотно. Чтобы соответствовать веяниям времени, нужно было во что-то верить: в Бога, в инопланетян, в реинкарнацию, – во что угодно, только не в Ленина и коммунизм.

Интриллигатор был слишком высокого мнения о себе, чтобы быть как все и говорить о том же, что и большинство. Через карты он увлекся гаданиями, а потом и магией, познакомившись с гадалкой на картах Таро некой Фатимой, утверждавшей, что является единственным в Сибири адептом черной сансары и специалистом по тантрической магии. После того, как он попытался переспать с нею, он обнаружил, что она – это трансвестит из Владивостока по имени Славик Горелов, скрывающийся по поддельным документам от всесоюзного розыска за двойное убийство в психиатрической лечебнице во Владивостоке, где его держали, пока он не зарезал врача с санитаром и не сбежал. Таким образом, он смог спасти свою врожденную сексуальную биполярность, которую советская психиатрия ошибочно принимала за шизофрению.

Впервые в своей жизни Игорь Юрьевич столкнулся с человеком, перед которым испытывал настоящий половой конфуз – это был не банальный гомосексуалист, которым он продавал кокаин и морфий, а настоящая женщина, только с пенисом, ощутив неподдельное отвращение и испуг от одного лишь вида ее голого тела. Эта странная природная аномалия одновременно манила и отталкивала, словно оскорбляя его представления о себе как полноценном представителе сильного пола.