Читаем А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 1 полностью

А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 1

В этом смысле Д. А. Хомяков был прямым наследником воззрений и дела жизни «зовомых славянофилов», попытавшихся выразить основные положения русского соборного православно-народного сознания. Д. А. Хомякову приходилось неоднократно выступать с разъяснениями относительно тех или иных трактовок богословских воззрений своего отца (в частности, возражая безосновательным нападкам B. C. Соловьева на А. С. Хомякова [24][438]). Беспристрастному читателю и объективному исследователю здесь несомненно очевидно, что богословская компетентость и убедительнось на стороне Д. А. Хомякова. Внес необходимую ясность Д. А. Хомяков и относительно замечаний А. В. Горского и П. С. Казанского на богословские труды А. С. Хомякова [10]. Оставил Д. А. Хомяков и ценнейшие для нас свидетельства о почитании еще при земной жизни преп. Серафима Саровского матерью А. С. Хомякова и им самим [4]. Глубокое почтение имел Д. А. Хомяков (как и его отец) к свт. Филарету (Дроздову) [9]. Высказал Д. А. Хомяков и другие ценнейшие мысли, которые делают его сочинения, по сути дела, настольной книгой русского православного человека (о «соборе, соборности, приходе и пастыре», «разгроме общины» («как единственному остатку русской самобытности»), «новейшей свободе» и др.) [22; 11; 7; 8; 6; 3].

В связи с этими одной из первоочередных задач видится написание хотя бы краткого биографического очерка Д. А. Хомякова. Здесь мы явно уступаем французской историографии (в 1953 году была издана книга аббата Гратье о Д. А. Хомякове и переписке с ним [27]). До самого последнего времени даже в вызывающих сочувствие изданиях [25] неверно указывался год (1918) кончины Димитрия Алексеевича[439].

Д. А. Хомякова многие десятилетия связывала близость воззрений с Н. М. Павловым (считавшим себя учеником К. С. Аксакова), наследие которого также ждет своего и переиздания, и освоения. Укажем лишь на незаконченный труд Н. M. Павлова (было издано 5 томов) «Русская история до новейших времен», который не только сознательно замалчивается в профессиональной историографии, но еще не привлек и внимание даже чутких православных публицистов[440]. А ведь давно пора более трезво взглянуть на те обобщающие труды (в частности Н. М. Карамзина, С. М. Соловьева, В. О. Ключевского), которые без должного критического осмысления относят к безусловным достижениям русской мысли в описании и осмыслении собственной истории.

Столетие со дня рождения А. С. Хомякова (1904) совпало как с возрастанием активности врагов русской православной духовности и государственности, так и с народной реакцией на активизацию разрушительных сил. Юбилей А. С. Хомякова в национально-мыслящей среде был воспринят как торжества, посвященные истинно русскому мыслителю, о чем говорили многочисленные объявления в прессе о проводимых торжественных заседаниях[441]. И уважение к Д. А. Хомякову как достойному сыну было высказано неоднократно и совершенно недвусмысленно.

В этом контексте давно пора приступить к исследованию такого и до сего дня небезопасного вопроса, как «Наследие А. С. Хомякова и “черносотенное” движение». Мною обнаружены архивные материалы, свидетельствующие о поддержке, которую оказывали Д. А. Хомяков и Н. М. Павлов редактору «Мирного труда», возглавлявшему правую фракцию в III Думе, харьковскому профессору А. С. Вязигину[442].

В письме к К. П. Победоносцеву от 10 октября 1904 года по поводу статьи Д. А. Хомякова «О классицизме» Н. М. Павлов высоко отзывается о А. С. Вязигине как о «достойном всякой поддержки» редакторе «очень симпатичного по направлению журнала “Мирный труд”, гонимому многокрайними недоброжелателями русско-православного направления» [16, л. 2].

Ждут своего исследования взаимоотношения Д. А. Хомякова и близкого ему Кружка ищущих христианского просвещения (в историографии его поминают и под другими названиями – «новоселовский кружок» и т. д.). Отрывочные сведения об этом есть, хотя, очевидно, что это только начало [1].

Эти и другие направления исследования жизненного пути и духовного самостояния одного из коренных русских мыслителей Д. А. Хомякова позволят более оптимистично отнестить к выводу («Для нас пропала русская национальная коренная мысль…» [18, 6]), десятилетие назад прозвучавшему как горькая констатация, не лишенная все же большой доли истины.