А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 1

О том, что эта связь, это переплетение идей завязывается на самых начальных этапах творчества мыслителей, свидетельствует и первая, не увидевшая свет при жизни автора работа С. Н. Трубецкого «О Софии, Премудрости Божией», писавшаяся сразу по окончании университета для приготовления магистерской диссертации. В ней С. Н. Трубецкой напрямую указывает на учение Хомякова как на раскрывающее впервые в православном богословствовании, по крайней мере русском, догмат о Церкви и значимость церковного Предания: «Единственным шагом нашей догматики до Хомякова, должным образом указавшего на центральное значение догмата о Церкви и Предании, являются нам лишь схоластические ухищрения против Filioque да злополучный спор об опресноках. Ни один частный догмат, выхваченный сам по себе из системы христианского учения, не может быть ни опознан, ни доказан разумом человека. Каждый заключается в абсолютном идеале истины, в нераздельной мудрости Церкви, и только в сознании этой мудрости может быть найден и определен»[447]

. Характерна для этого периода творчества мыслителя тенденция соединить новозаветное учение апостола Павла о Церкви как теле Христовом, воспринятое и транслированное богословско-полемическими работами Хомякова, и соловьевское учение о Богоматерии (истоки его можно найти у Тертуллиана, ссылки на которого мы находим на страницах «софийной» рукописи Сергея Трубецкого). Называя Богоматерией идеальное, «софийное» состояние твари, Соловьев часто прибегает к этому термину как в опубликованных сочинениях («Три речи о Достоевском»), так и в черновиках своих творческих замыслов («Вера в науку»).

Приведем здесь не совсем обычный для С. Н. Трубецкого фрагмент из его юношеского сочинения, в котором очевиден факт открытия церковного Предания, живущего отнюдь не только на страницах духовных книг и катехизисов. В этой народной вере философ обращает внимание на ее плотскую конкретность. Позднее отец Павел Флоренский своеобразным образом транслирует тезис англиканского епископа Беркли «Существовать значит быть воспринимаемым» в тезис о том, что духовный мир должен быть воплощен, явлен материально. А брат Сергея Евгений напишет одновременно с отцом Павлом свои знаменитые «Три очерка о русской иконе», утвердив в них этот высказанный своим братом еще за тридцать лет до этих очерков тезис о правде народного иконопочитания.