Alia tempora (СИ)

— Иногда я спрашиваю себя, стоило ли оно того, проклятие Сатаны, превращение в беса, — тихо выговаривал Влад. — Рога, конечно, зато живой. Сердце бьется, дышать нужно. Но это слабое тело из плоти и кости, которое запросто могут застрелить снова, мучимое кошмарами прошлого. Они не настигали меня, пока я был призраком здесь или духом в Аду. Мертвым не нужно спать, а если и спишь, когда силы все на магию истратил, то не видишь ничего, это просто темнота, забытье. Я отвык от кошмаров, а они меня не оставили, прятались, ждали момент…

— И все-таки ты выбрал это, — понимающе улыбнулся Ян. — Несмотря на кошмары, на постоянную возможность умереть — при нашей-то жизни.

— А я не боюсь умирать, — полубессознательно вздохнул Влад. — Там ведь мрак. Бездна. Там ты будешь… Но я хочу жить, я больше всего этого хотел, с самой войны, когда понял, как мало нам отмерено… Даже ты не можешь — или не хочешь — сказать. Вдруг завтра ничего уже не будет, но я хотел бы чувствовать эти последние часы, а не призраком проскальзывать сквозь них. И поэтому жить — здесь и сейчас, понимаешь?

Слушая и кивая, Ян аккуратно придвинулся ближе, вздохнул, когда диван взвыл старыми пружинами. Первый дневной свет нарисовал ему причудливый нимб. Ян бережно перебирал взлохмаченные волосы Влада, почесывал основания рожек, и из груди рвалось совершенно позорное кошачье мурчание, клокотало в горле.

— Инквизиторство, не надо, — проворчал Влад упрямо.

— Это неприятно? — чуть замер Ян. Коснулся кончиком пальца острия рога, явно укололся, но руки не убрал.

— Нет, наоборот. Я капитан Черной Гвардии, понимаешь ли, чуть ли не второй человек в Аду, не по статусу мне мурлыкать, как кошак какой-нибудь под валерьянкой… тьфу, блядь.

— Никто же не слышит, — вкрадчиво успокоил Ян. Спокойно погладил острые обсидиановые рожки, наклонился, аккуратно касаясь их лбом, — демонским совершенно жестом. Прошептал: — Спи, Влад. Никаких кошмаров, мы с Джеком охраняем. Нам во вторую, время еще есть.

Еще есть — обрывком долетело до Влада. Все время — их, они отвоевали его и у Рая, и у Ада, не оставив ничего от прошлых стальных устоев, возведя свой дивный новый мир на обломках старых. Это, кажется, были уже не Яна слова, а какая-то из речей Кары в годовщину гражданской; а может, и инквизитора — обрывок из его заметок, пара строк на листке бумаги, фраза на белом экране ноутбука; да мало ли, где он мог их видеть…

Сон с готовностью подхватил Влада, свободный от кошмаров, унятых теплой ладонью на лбу.

***

Второе пробуждение было куда приятнее: солнце мягко заливало комнату, часы на подоконнике тихонько тикали. Под открытым окном голосили птицы и чьи-то ошалелые и обнаглевшие дети, и звуки ярким гвалтом врывались в сонную квартиру. С кухни, отгороженной стеной, пахло чем-то приторно-сладким, а еще чаем с душистой мятой — у Яна где-то были запасы, хотя чаще он хлебал не глядя самый крепкий кофе, какой мог найти. Влад, распахнув глаза, тут же прикрыл лицо рукой: солнце слепило.

Когда он появился на кухне, Белка и Ян ненадолго отвлеклись от долгого разговора, который вели за чаем. Удивленно уставившись на полную тарелку пышных свежих пончиков посреди стола, Влад медленно протер глаза; захотелось умыться во второй раз, а лучше прополоскать голову изнутри — мелькнула едкая мысль, что он все еще спит, и сейчас снова начнется какой-нибудь фантасмагоричный кошмар. Единственной здравой частью утренней светлой картинки казался Джек, шумно грызущий сухой собачий корм в миске.

— Я купил, — с радостной улыбкой объяснил Ян, кивнув на пончики. — Хочешь, мы тебе оставили? Вкусные.

— Хочу водки, — печально заявил Влад, стараясь звучать серьезно, не срываться на хохот. — Или медицинский спирт сразу. Можно, инквизиторство? На трезвую голову я всю эту умилительную хуйню воспринимать не способен.

— Пей чай, — вздохнул инквизитор, отодвигаясь к краю кухонной лавки и освобождая ему место, и спокойно обратился уже к Белке: — Он шутит, на самом деле в душе Влад добрый и пушистый и вообще любит котят… Войцек, не корчи мне рожи. Так о чем мы?..

Чай оказался на удивление вкусным, а пончики не настолько сладкими, как он вообразил, так что Влад ненадолго замолк, слушая, как Ян невозмутимо ломает его репутацию в глазах Белки. Лениво включил на стене телепанель, урванную когда-то по бешеной акции, — это была вообще единственная причина, по которой в их старой, почти что древней, некогда коммунальной квартире оказалась громадная плазма, — снова полез шерстить новости, особое внимание уделяя вчерашней перестрелке на складе, краем уха прислушиваясь к болтовне рядом. Одинаковые статьи мелькали перед глазами; Влад зацепился за строчку «Инквизиция от комментариев отказывается», ухмыльнулся, представив чопорную кардинала Ирму, отбивающуюся от настырных журналистов. Теперь дело замять не получится: раструбили по всем новостным сайтам…