Алтарь времени

Тогда оставшиеся двое компаньонов выхватили пистолеты, но не успели даже прицелиться – одному Штернберг выстрелил в колено, а на другого лишь быстро глянул, и рука того занялась пламенем, будто смоляной факел. Размахивая горящей рукой, человек побежал куда-то во тьму крытых галерей, и эхо его визгливых криков ещё долго билось о замковые стены. Последний из компаньонов гестаповца лежал на боку и скрёб каменные плиты уцелевшей ногой, держась обеими руками за разбитое пулей колено и стеная сквозь зубы. Штернберг подошёл, подобрал его пистолет и кинул в колодец.

– Заметьте, Шрамм: я мог бы и вам прострелить ногу или малость пропечь вас, чтобы вы стали разговорчивее.

Собственно, Штернберг вовсе не был уверен, что Шрамм не сумел бы оказать сопротивление воле пирокинетика, и потому продолжал удерживать его на мушке.

– Ваша девка, скорее всего, уже убита, – отчётливо выговорил Шрамм. Он стоял у самого края колодца, маленький и хрупкий, уменьшенная копия человека, и его худые юркие руки непрестанно почёсывались друг о друга, как лапы насекомого.

– Это мы ещё посмотрим.

Ровный тон, спокойные движения – вместо того чтобы сначала пальнуть недоноску в брюхо, а потом трясти его, извивающегося от боли, над колодцем, чтобы вытряхнуть ответ; Штернберг едва держал на привязи ту часть себя, что до хрипоты жаждала чужих мучений – как плату за свои собственные.

– Где она?

– Есть такое местечко под названием Пальмникен. Езжайте, ищите на здоровье. С учётом того, что Земландия окружена, а мои подчинённые взяли след девки больше недели тому назад. У вас мало шансов. Ищите.

«Убить его, что ли, – с тоскливым омерзением подумал Штернберг. – Прямо сейчас».

– И где гарантия, что вы не лжёте?

– Да нет никакой гарантии. – Коротышка показал крупные жёлтые зубы.

– Руки за голову, – тихим страшным голосом произнёс Штернберг.

Шрамм, не сводя с него стылого чёрного взгляда, сделал, как было велено. Штернберг подошёл и быстро обыскал его – оружия у коротышки не оказалось. Зато в карманах недомерка Штернберг обнаружил пачку всевозможных паспортов – в том числе (какой приятный сюрприз!) швейцарский паспорт Даны.

– Хотите знать моё мнение о вас, господин фон Штернберг? – Приставку «фон» Шрамм выплюнул, как сгусток слизи. – Разумеется, не хотите, но я всё-таки скажу. Я читал протоколы ваших допросов. Вы просто никчёмное дерьмо. Продали империю за бабьи слёзы. Идиот.

– А за что вы её продали? – стальным тоном парировал Штернберг. – За пару сундуков того дерьма, что называется золотом? За произведения искусства, ценность которых вы меряете исключительно в деньгах?

Шрамм не успел ответить, потому что Штернберг схватил его за ворот и за пояс, перевернул, как куклу, взял за обе ноги, тонкие, будто палки, и сунул головой в каменную пасть колодца. Плащ гестаповца вывернулся наизнанку и болтался на коротышке мягким колоколом, под задравшимся пиджаком и сорочкой был виден впалый смуглый живот, безволосый, как у женщины. Колодезное жерло, чудовищная каменная кишка в сотню, если не больше, метров, то круглая, то прямоугольная в сечении, вытесанная в сплошном скальном массиве, с пупырчатыми, складчатыми стенами – сущая внутренность земли – уходила на обморочную глубину, где двумя светляками мерцали забытые компаньонами фонари, что подсвечивали далёкую-далёкую, потусторонне поблёскивавшую, словно змеиный глаз, и наверняка смертоносно-холодную воду.

– Очень скоро я устану держать вас, Шрамм, – процедил сквозь зубы Штернберг, отклонившись назад, чтобы удержать равновесие, и чувствуя боль в мышцах рук и спины. – Так что у вас есть лишь несколько секунд, чтобы подумать над правдивым ответом. Где Дана Заленская?

– Я ж сказал! В Пальмникене! Была, во всяком случае! – провыл Шрамм и попытался схватиться за край колодца.

– Не дёргайтесь, не то выпущу к чертям собачьим! – Штернберг встряхнул коротышку и сам едва не упал вперёд.

– В Пальмникене! Богом клянусь!

Штернберг из последних сил приподнял недомерка, перехватил за брючный ремень и сбросил рядом с колодцем. Руки у него одеревенели от напряжения, и он не успел выхватить пистолет, когда заметил, что коротышка, вскочив с кошачьей ловкостью, задрал штанину и что-то вытащил из ботинка с высокой шнуровкой. Ментальный пирокинетический удар Штернберга гестаповец парировал с неожиданной остервенелой силой.

– Никуда вы отсюда не уйдёте! А ваша девка мертва!