– Давайте выпьем по кубку за равенство!
– Давайте!
Они наполнили свои чашечки, которые тут же сорвали, и опорожнили их.
– Пьём за равенство!
– За равенство!
– Что это: вино или вода?
– Что это?
– Это вино созерцания! – сказал человек из страны Анархии.
– Оно крепко!
– Оно крепко, как рассуждение, – сказал человек из страны Анархии.
– Пью за равенство! – я опрокинул ещё одну чашечку, которую тут же начерпал.
– За равенство!
– За равенство!
– За равенство!
– За равенство!
– За равенство!
Я стал бояться и спросил:
– Оно, это вино, пьянит?
– Нет, оно трезвит, как созерцание и как раздумье! – сказал человек из страны Анархии.
– Выпьем за трезвость, что более пьяняща, чем пьяность, – сказал юноша.
– Выпьем!
И мы в третий раз наполнили наши чашки.
– До пяти раз! – сказал, смеясь, человек из страны Анархии.
– Почему?
– Вы в стране пяти гор, пяти морей, пяти солнц и пяти вин, пяти чашек, – сказал, смеясь, человек из страны Анархии.
– Правильно!
– Но не охмелеем?
– Вы только трезветь будете! – сказал человек из страны Анархии.
– Выпьем!
Другие публикации 1917–1919 годов
Младочеловек
(Сказание)
Он мудрый из мудрейших.
Он змий и голубь.
Он лев и ребёнок.
Книжники приходят к нему и говорят: покажи нам твой аттестат осла… покажи нам твою верблюдиную степень.
Они спрашивают его:
– Сколько лет ты похоронил в Британском музее?
– Сколько шкафов книг ты носишь на своих плечах?
– Что ты мчишься, как быстроногая лань, – знать, не нагружен.
Они спрашивают его:
– Сколько «чужих умов» в твоём уме, сколько «чужих языков» в твоём языке?
Он великий самоучка. Он великий самоучитель.
Книга бытия раскрывается перед Ним и сама собою читается перед гением… Эта книга о семи печатях…
Он первосвященник Творчества.
Он ключ кладезя Творчества.
Он дерзость молнии мысли.
Он творческий восторг.
Он радость открытия.
Он «Эврика».
Он пытливый ум, доискивающийся – докапывающийся до корней Древа Жизни, до источников бытия.
Он великое открытие: «открывшаяся возможность» (Тард)1
открывать… Он делает каждое открытие первозвеном в бесконечной цепи их.Он снег на вершинах гор мудрости.
Он белый огонь в жилах земли чувственности.
Он Ледовитый океан разумности.
Он огнедышащий вулкан безумства.
Он горячий гейзер любви.
Он огненная геенна ненависти.
Он великий разум и малый разум.
Он ум и сверхум.
Он сердце мира, зеркало мира.
Он вопль, стон и вздох, рыдание и плач —
Он слеза жизни.
Он веселье, возглас, свирель, тимпан, труба, колокол, набат —
Он «ура» жизни.
Он арфа мира, скрипка мира, шёпот райского зефира, взмах крыл души, шелест зелёной листвы на Древе Знания, трепет весенний —
Он соловей жизни.
Он кровь и желчь, краска и роса цветка жизни.
Он угроза и ласка, укус и поцелуй.
Он обнажённый меч и пальмовая ветка.
Он красная роза и белая лилия.
Он волна пенящегося моря.
Он гладь волшебного озера.
Он отец, мать и лоно
Он ангел смерти и погребальщик
Он разрушает цивилизации и создаёт новые, хоронит Религию и Науку – и рождает новые.
Он новая ассоциация.
Он отрицание принятого, шаблонного, обыкновенного, привычного, проторённого, проложенного, хоженого.
Он вечно новый путь вечно новой земли, к вечно новым небесам, к вечно новой жизни.
Он точка исхода без точки исхода без точки возврата.
И живёт Он с начала времён скрытой пружиной в часах идей мира.
И вертит он невидимкой воздушные крылья мельницы духа.
И вот из кипучей пены смены поколений —
Он явился и открылся.
И так говорил Он:
Поднимайтесь, возвышайтесь и творите!
Ибо приближается Царство Творчества.
И да будет вечное переходное состояние,
И да будет вечное духовное безначалие,
И да будет вечное брожение,
И да будет вечное рождение,
И да будет вечный хаос, из которого выскакивают танцующие звёзды.
И провозгласил Он:
Я объявляю конец авторитократии и начало
И не ждал отклика, и ушёл Он к
Его душа – губка; Его ум – знойное лето; Его дух – Сахара;
Он вечно алчущий, вечно жаждущий
Как скупой в сказке о неистощимом кошельке, Он черпал пригоршнями из
Он в Себе.
Он могила для Его истины. Он скалистая тайна.
И, как пьяные, шатались небеса,
И, как в лихорадке, тряслась земля,
И лились ливни слёз,
И бушевали бури вздохов —
И уронил Он слезу
И испустил вздох —
Но Сам не явился.
Однажды до Его чуткого слуха донёсся плач Ребёнка.
И встрепенулся Он, как орёл, – весь Божья гроза, и пошёл туда, откуда нёсся плач.
И увидел Он Ребёнка, который стоит и плачет с нагруженным, как у солдата, ранцем.
И Он спросил его:
– Гений веселья! чего плачешь, кто печалит твой великий солнечный день?
И сказал Ребёнок: большие.
И спросил Он: за что?
И сказал Ребёнок: я урока не знал.
И утёр Он Ребёнку слёзы и сказал:
– Я утешу тебя, Ребёнок!
И пошёл Он в стан Молодёжи.