И все же, несмотря на все это, я умудрился каким-то образом очутиться здесь, в старинном замке в самом центре Лондона, и каждую свободную минуту, когда у меня случается перерыв, рано утром и поздно вечером, я корплю над историческими книгами, путеводителями по Тауэру и изданиями о воронах. Я превратился в самого настоящего книжного червя. Больше всего на свете мне нравится уединяться в маленькой библиотеке в моей квартире в Казематах и размышлять над какой-нибудь задачей или проблемой, связанной с воронами. Почему Мунин так агрессивна? Отчего Харрис проводит столько времени на Тауэр-Грин? Что за новый звук имитирует Мерлина?
Квартиры йоменов в Казематах напоминают тесные берлоги или норы – само слово
Я считаю себя счастливчиком, потому что получаю фотографии и картины с воронами от людей со всего мира. (Мне также присылают всевозможные талисманы, значки, кружки, резьбу по дереву, одежду и календари с изображением воронов, фигурки трехглазого ворона из сериала «Игра престолов» и очень красивые торты и другие кондитерские изделия с вороньей тематикой.) Все присланные картины и изображения я храню у себя дома – все до единого, прямо здесь, в Тауэре. Я мог бы открыть художественную галерею имени ворона. Возможно, когда-нибудь я это сделаю. У меня есть все – от детских рисунков до больших картин маслом, коллажей и скульптур. Есть даже парочка моих портретов с воронами. За последние пару лет художник и скульптор Тим Шоу провел в Тауэре порядочно часов с воронами и, вдохновленный ими, в результате создал несколько удивительных работ. Они вроде как особый вид птиц. Они требуют вашего внимания.
Один из классических образов воронов в искусстве – картина Питера Брейгеля Старшего под названием «Триумф смерти». На ней ворон сидит на крупе принадлежащей Смерти лошади, которая тянет за собой повозку, давящую колесами тела умирающих. Не самый приятный образ. Незадолго до своей смерти знаменитый французский живописец и гравер Гюстав Доре, наиболее известный иллюстрациями к произведениям Данте и Мильтона, выпустил серию гравюр для специального издания поэмы Эдгара Аллана По «Ворон». Они тоже весьма тревожные. А когда Лу Рид выпускал свой концептуальный альбом по творчеству По[76]
, то позвал итальянского художника Лоренцо Маттотти поработать над сопровождающим его графическим романом, который тоже получился странноватым, с привкусом потустороннего. На протяжении многих лет я стараюсь внести свой вклад в восстановление баланса восприятия, а потому провожу много времени, фотографируя воронов и выкладывая снимки в Интернет, чтобы показать птиц во всей их многогранности и красоте.Но если вы хотите увидеть действительно необычные изображения воронов, то из всего, с чем я сталкивался, могу порекомендовать работы японского фотографа Масахисы Фукасэ. Его книга «Одиночество воронов» (The Solitude of Ravens) полностью состоит из черно-белых фотографий. Используя свои невероятные навыки фотографа, Фукасэ создает настолько расплывчатые, мутные и размытые изображения, что они напоминают нарисованные углем эскизы. По-моему, Фукасэ вплотную приблизился к тому, чтобы идеально передать истинное величие и непостижимую тайну этих птиц.
(И да, если вам интересно, у меня есть татуировки с изображением ворона. И нет, я не собираюсь их вам показывать. Я в восторге от работы татуировщиков – от их мастерства, воображения, внимания к деталям. Скажу только, что на одной из моих татуировок ворон изображен в виде трикстера, окруженного черепами казненных на Тауэр-Грин, а на другой ворон в котелке курит трубку, притворяясь английским джентльменом. Раз уж ты решился на татуировку, то зачем мелочиться? Я не сторонник минимализма в тату – какой тогда в этом смысл?)